Читать «Введение в литературную герменевтику. Теория и практика» онлайн - страница 36

Существеннейшей чертой всякого истинного диалога Гадамер считает непредсказуемость его результата – последний возникает только как итог диалогических отношений. Ни одна из участвующих в диалоге сторон не может предвидеть, к чему ее приведет сам диалог – именно так: не говорящий приходит к результату, но говорение, то есть язык, приводит говорящего к нему. С этим связано, в частности, представление Гадамера о том, что из герменевтической проблематики должен быть устранен всякий психологический аспект: дело не в том, что хотел сказать автор, не в том, каковы особенности процесса создания произведения, не в том, почему он написал так, а не иначе и т. п., – дело только в том, чтó говорит само произведение. Психология творчества оказывается за пределами интересов герменевтики, поскольку она не является языковой проблемой, в то время как именно последняя оказывается центром герменевтической проблематики. Герменевтика Хайдеггера – Гадамера имеет дело лишь с феноменами, выступающими в качестве посредников, через которых сказывается язык. В литературе язык фиксирует себя не в психологическом портрете автора произведения, но в самом произведении – соответственно, герменевтика обращается к произведению, а не к его автору.

Плодотворность диалога Гадамер вслед за Хайдеггером видит только в одном – в преодолении двучастной структуры диалогической системы и формировании ее «третьего элемента» – того смысла, который не есть смысл ни одной из первоначальных сторон диалога, но возникает между ними и есть результат их взаимодействия (этот «третий элемент» и Хайдеггер, и Гадамер называют также слиянием горизонтов, или, вслед за Гуссерлем, «сутью дела», то есть тем смыслом, по поводу которого участники диалога ведут сам диалог).

С точки зрения Гадамера, историчность герменевтического поведения определяет собою его круговую структуру. И поскольку историчность составляет онтологическую характеристику бытия, вопрос о герменевтическом круге в философской системе Гадамера, естественно, оказывается также в области именно онтологической, а не методологической проблематики. По мысли философа, выйти из герменевтического круга в процессе понимания (=бытия) так же невозможно, как невозможно освободиться от истории. Интерпретатор, обращаясь к тексту, тем самым обращается к исторической традиции, но при этом он сам не занимает какую-либо абстрактную, внеисторическую позицию, но находится внутри истории, точнее – осуществляет собою историю. Именно поэтому его контакт с исторической традицией носит характер со-бытия: интерпретатор и текст сосуществуют в истории, поэтому понимающее движение есть всегда движение внутри истории, в круге истории. Историчность понимающего сознания выражается в его предпосылочности: предрассудки, предмнения, которые предшествуют всякому пониманию и предопределяют его, есть не что иное, как знаки его (сознания) принадлежности истории. Предрассудки – это отложившиеся в сознании формы исторического опыта, исходя из которого только и может осуществляться процесс понимания.