Читать «Россия. 1917. Катастрофа. Лекции о Русской революции» онлайн - страница 16

Вот что пишут в полицейском донесении октября 1916 года, почти современный язык: «Необходимо признать безусловным и неоспоримым, что внутренний уклад русской государственной жизни в данный момент находится под сильнейшей угрозой неуклонно надвигающихся серьёзных потрясений, вызываемых и объясняемых исключительно лишь экономическими мотивами: голодом, неравномерным распределением пищевых припасов и предметов первой необходимости и чудовищно прогрессирующей дороговизной. Вопросы питания в самых широких кругах населения огромной Империи являются единственным и страшным побудительным импульсом, толкающим эти массы на постепенное приобщение к нарастающему движению недовольства и озлобления. В данном случае имеются точные данные, позволяющие категорически утверждать, что пока это движение имеет строго экономическую подкладку и не связано почти ни с какими чисто политическими программами. Но стоит только этому движению вылиться в какую-либо реальную форму и выразиться в каком-либо определённом действии (погром, крупная забастовка, массовое столкновение низов населения с полицией и т. п.), оно тотчас же и безусловно станет чисто политическим». Это – октябрь 1916 года.

Что же происходит в это время в обществе? Не в народе, не в экономических силах, а в обществе. Происходит следующее. Всё остальное, что я говорил до сих пор, это разные уровни фона. А вот теперь о контенте, о содержании. Потому что хотя мы и мучаемся из-за того, что только 13 % населения – против, а 87 % – за, но на самом деле все реальные политические процессы осуществляются несколькими процентами граждан. Все остальные – это примкнувшие товарищи, или наблюдатели. И конечно, то, что называлось в России «ведущим слоем», политически активным слоем, вот его настроения наиболее интересны.

Как вы помните, в первый период войны, в первые месяцы войны, был колоссальный патриотический подъём. Полное единение Государственной Думы, левых и правых фракций. Дума ведь была настоящей, не как сейчас. И тем не менее во время исторического заседания Думы в начале войны Милюков пожимает руку Пуришкевичу, радикально правому, демонстрируя, что все они вместе. Одни социал-демократы выступают против войны, причём только фракция большевиков. Но их и арестовывают. А все остальные: и меньшевики, и социал-демократы оборонцы, и партии более правые, и все народы Империи, даже немцы – все соединились в идее сплочения Царя и народа. Собственно говоря, на этом принципе единства Царя и народа и строятся Военно-промышленные комитеты, как единство царской администрации и частного капитала. Единство Царя и народа – это не то что плакат нарисовать, это надо вместе работать. Причём работать не так, что одних гонят на убой, а другой их гонит на убой. Нет, не такое единство. Единство – это когда люди собираются, промышленники Рябушинский и Коновалов и министры Царя, и вместе обсуждают, как развивать, и что развивать, и где развивать, каждый говорит, что он даст, какие ресурсы, – вот это единство. Это единство не дурацкое, это – настоящее единство. И оно приносит свой плод колоссальный. Надо сказать, что работа Военно-промышленных комитетов вместе с этим военным патриотизмом и принесла свой плод.