Читать «Языковой вкус эпохи» онлайн - страница 161
Виталий Григорьевич Костомаров
8. Заключение
8.1. Развивая лейтмотив, заданный во Введении и неоднократно звучавший во всех главах, важно увязать языковой вкус и речевую моду как крайнее его проявление, в целом языковое чувство с нормой, уже прямо связанной с языковой системой.
При любом понимании соотношения языка и речи, ясно, что динамика первого определяется процессами речевой деятельности, хотя, разумеется, в системе языка откладывается далеко не все из происходящего в индивидуальной и даже общественной коммуникативной практике. Некое сито (может быть, это и есть важнейшая черта, «облагораживающая» функция литературного языка, «образованного стандарта»?) отсеивает изобретения моды да и многие издержки вкуса, вообще-то претендующего на фиксацию.
Языковая система лежит в основе речевой деятельности. Она детерминирует норму, языковое чутье, вкус и даже речевую моду, хотя эти категории во многом определяются также и экстралингвистически – социальными факторами, внеязыковой действительностью, даже сознательным научным воздействием, психологической установкой, воспитанием. В то же время эта система как первооснова, как сдерживающий и облагораживающий регулятор стихии общения в целом сама испытывает воздействие всех этих категорий в соответствии, так сказать, с влиятельностью, силой, существенностью каждой из них в из взаимосвязи.
Разумеется, взаимосвязь ее и их неравноценна в двух своих направлениях, но именно второе приводит к тому, что, как заметил, Евг. Замятин в статье «О языке», «каждой среде, эпохе, нации присущ свой строй языка, свой синтаксис, свой характер мышления, ход мыслей» (РР, 1993, 1, с. 26).
Категоричность этого мнения не должна смущать: язык способен принимать очень разные обличья, оставаясь самим собой. Этому служат его внутренние ресурсы, вариативность форм и особенно смыслов, но он остается длительное историческое время идентичным сам себе, несмотря на многие частные новшества и изменения на разных своих ярусах, прежде всего, в лексике, стилистике, синтаксисе. Такие изменения и новшества, вызываемые к жизни модой, диктуемые вкусом, если они поддержаны чутьем языка и кодифицированы нормой, запечатлеваются именно как элемент структуры языка – в исключительных случаях даже тогда, когда противоречат языковой системе, но не нарушают ее сущностных параметров.
Разумеется, при этом механизм опробования включается на полную силу, самый же процесс осуществляется через вариативность и смену норм. Узус, подчиняющийся языковому чутью, вкусу, даже прихотям моды, воздействует на норму, обеспечивающую преемственность литературного стандарта, бронируя его структуру от излишних изменений. Желание понять и изобразить эти взаимоотношения заставляет многих ученых уточнять, усложнять соссюровскую дихотомию (или отказываться от нее, признавая неделимость «языка-речи»!), вводя, по крайней мере, понятие «троякого аспекта»:
