Читать «Дуэль и смерть Пушкина» онлайн - страница 10

Щёголев полагал, что о возможной женитьбе Дантеса на Е. Гончаровой судачили ещё в октябре, т. е. задолго до появления анонимных писем. С. Л. Абрамович показала, что это было основано на неверном прочтении письма О. С. Павлищевой к С. Л. Пушкину из Петербурга в Москву. Она же распутала ещё один узел дуэльной истории. Щёголев, а за ним и другие исследователи непосредственным поводом к дуэли считали свидание Натальи Николаевны с Дантесом на квартире Идалии Полетики. Об этом свидании писали дочь Натальи Николаевны от второго брака, А. Арапова, и Трубецкой со слов Полетики. По словам Араповой, Пушкин узнал о свидании на другой же день из анонимного письма. Получив это письмо, он и решил — быть поединку. Щёголев, как и другие, относил свидание к январю и полагал, что в январе Пушкин получил новые анонимные письма. С. Л. Абрамович выдвинула гипотезу, что Наталья Николаевна и Дантес встретились на квартире Полетики не в январе, а 2 ноября и что вслед за этим свиданием Пушкин и получил диплом на звание рогоносца.

Значительный штрих в поведение Дантеса после женитьбы внесла Е. С. Булгакова. В заметках Жуковского есть такая запись:

«После свадьбы. Два лица. Мрачность при ней. Весёлость за её спиной.

Les Révélations d’Alexandrine.

При тётке ласка с женой; при Александрине и других, кои могли бы рассказать, des brusqueries. Дома же весёлость и большое согласие». Щёголев относит эту запись к Пушкину, Е. С. Булгакова — к Дантесу. Оскорблённое тщеславие «котильонного принца» диктовало линию поведения. Раньше он был влюблён, теперь — продолжал разыгрывать влюблённого. «Грубость к жене» должна была демонстрировать его любовь к Наталье Николаевне, «согласие дома» — возбуждать её ревность.

Время внесло свои поправки и в интерпретацию одного из важнейших документов, помещённых в разделе «Материалы», — письма Жуковского к С. Л. Пушкину. Интерпретация этого документа у Щёголева несёт на себе отпечаток социологических концепций эпохи. Для Щёголева Жуковский — человек, который в силу своей социальной характеристики «склонен затирать в потоке идеализации шероховатости жизни» и который поэтому не понимал, не старался и не мог понять Пушкина и который влиял на политические воззрения Пушкина. Признавая, что письмо Жуковского является документом первостепенной важности для биографии Пушкина, он также видел в нём стремление внушить читателю определённое представление о внутренней жизни Пушкина, его мировоззрении. Обращаясь к описанию Жуковского, он считал необходимым его «разоблачать». «Разоблачению» подлежали «христианские» и «патриотические» чувства Пушкина «в момент кончины», как их изобразил Жуковский.

Вопрос о «христианских чувствах» Пушкина Щёголев связывает с исповедью и причащением умирающего поэта. Щёголев уверен, что Пушкин исполнил христианский обряд только под влиянием записки от царя, переданной через Арендта.