Читать «Крылья холопа» онлайн - страница 19
Константин Георгиевич Шильдкрет
Слухи о странном поведении Никешки дошли до Никодима. Потрясенный этим известием, он без всяких обиняков спросил ученика напрямик:
— Ты что же? Чего ищешь в лесу? Каку таку невидимку? Порченым ведь… вот что… порченым стал прозываться.
— Ты же сам сулил, а ни разу не хаживал со мной на летяг, — вспылил было Никешка, но сразу обмяк весь. — А я никак не найду их… Ищу, ищу… — и принялся жаловаться на свои неудачи.
Глядя на ученика, Никодим чуть не плакал. Потемнел мальчик, отощал, и все из-за летяг, пропади они пропадом! День и ночь, во сне, за работой, за трапезой, даже за молитвою, думал монашек, чем бы таким увлечь мальчика и заставить его позабыть про летяг и не вспоминать о невиданной птице. И вот однажды Никодиму показалось, что удалось ему наконец расшевелить ученика.
— Угадай-ка, голубок: что я в церкви намалевал для тебя? — вкрадчиво спросил он, доставая из-за пазухи лубок.
Никешка безразлично прищурился, но, едва взглянув на лубок, изумленно раскрыл глаза.
— Что оно такое?
— Каравелла, голубок, каравелла.
— А для чего она? Забава или что?
— Корабль. Какая тут забава… По морю плывет, людей с одного края света на другой перевозит… Вот как, внучек. У фрягов каравеллой зовется.
— И не выговоришь, — ухмыльнулся Никешка. — Кар… кар… Словно ворона каркает!..
— Ворона не ворона, а летит — не догонишь. Сущая чайка…
— Летит? — переспросил Никешка и уже совсем по-другому, с нескрываемой почтительностью рассматривал на лубке ярко раскрашенное четырехмачтовое судно с треугольными парусами. — Ну да, — ткнул он пальцем в парус, — вижу крыло-то.
«Опять!» — Никодим сморщился от жестокой обиды на самого себя. «Вот так рассеял мальчика. Тьфу тебе!»
И, словно себе в наказание, сбросил на пол лубок и с отчаянием выдохнул:
— В воскресенье идем за летягами! Трудно, не трудно ногам — все единственно. Не я буду — поймаю…
В воскресенье, едва дождавшись конца обедни и не дав иконнику потрапезовать, Никешка заторопил его в путь.
В лесу они бродили до вечера, прислушивались к каждому шороху, внимательно, до боли в глазах, выискивали на деревьях летяг. Но домой все же возвратились с пустыми руками.
У порога избы полуживой от усталости и огорчения монашек вдруг остановился и совсем по-ребячьи захлопал в ладоши.
— Осенило! Осенило! Гляди, голубок…
Низко, почти над головой, кружило несколько летучих мышей.
Никешка ничего не понимал. Чему так обрадовался дедко? Что за невидаль?
— Мышь это летучая, дедко, — раздраженно бросил он. — Иль впервой увидел их, птиц тех противных?
— Э, внучек, нет, — не переставал радоваться Никодим. — Не птицы они, а зверьки. Да, да, сущие зверьки, хоть и летают.
— У тебя, дедко, все не так, как у прочих, — усомнился Никешка. — И птицу невиданную, говоришь, из тучи можно слепить, и ветру хозяин ты, и летучая мышь у тебя зверьком обернулась…