Читать «Крылья холопа» онлайн - страница 181

Никита, чтобы никому не давать повода для лишних разговоров, притворился, будто принимает их за людей, нуждающихся в работе. Побеседовать с ходоками удалось ему лишь на второй день.

— Что ж, — после глубокого раздумья хлопнул Никита ладонью по своему колену. — Двум смертям не бывать… А тут тоже, по всему видно, не быть добру. Собирайтесь коли. Людей дам верных.

— А то бы и ты с нами? — предложил Силыч. — Пойдем, ей-богу. А Фиму твои же молодцы потом доставят к тебе…

— Там видно будет, — неопределенно ответил Никита. — А покудова вас выведу. — Он сморщил лоб. — Не всех сразу, а понемногу. Прямо с рук на руки передам Туру.

Домой ходоки возвращались не одни — их сопровождали двое рубленников-казаков.

Но какой ужас объял бы их, кабы знали они, что за ними неотступно, как смерть, крадется зловещая тень Воробья!

Так и не привелось Никите свершить задуманное им доброе дело: вооруженный отряд воеводских людей накрыл его в ту самую минуту, когда он вместе с атаманом вольницы Туром встретил в глухой чащобе первый десяток бывших оничковских крестьян.

Убедившись, что погибель все равно неизбежна, Тур решил не сдаваться живым. Он призвал своих верных товарищей — ватажников к смертной борьбе и первый сложил голову в неравном жестоком бою.

Связанного Выводкова заточили в острог. А чтобы об этом не узнал Матвейка, его в ту же ночь увезли в соседний город, куда будто бы вызвали Никиту по срочному зодческому делу.

Выслушав доклад Малюты «о великих злодействах богомерзкого смерда, рубленника Никешки сына Трофимова Выводкова», царь так освирепел, что, будь Никита в ту минуту подле него, он задушил бы его собственными руками.

— Сжечь! Изрубить! Конями топтать! — исступленно выкрикивал он, наводя ужас на всех окружающих. — Всенародно! Вместе с его птицей бесовской!

И вдруг умолк.

— Да, да, птица, — произнес он так сурово, что поверг в трепет даже такого привычного к мгновенным переходам царя от одного настроения к другому, как Малюта Скуратов. — Прочь умельства смутьянов богопротивных! Пускай пропадают.

И, устремив неподвижный взгляд на Скуратова, проговорил:

— Быть по сему. Потеху в Коломенском сотворить. Согнать туда в Крещеньев день народ и туда же иноземцев покликать. Разобьется подлый бунтарь — значит божий суд совершится над неверным холопом помазанника господня; цел будет — ну, тут, выходит, наш суд сотворим.

— Мудр, как Соломон, преславный наш государь, — отвесил Малюта земной поклон. — Исполню. Все исполню, как повелел…

Вскоре в Москву привезли Никиту. Но для того, чтобы никто не знал, какая участь дожидается его, он был заточен не в острог, а в тот самый подвал, где хранилась чудесная птица.

Вслед за дядькой приехал и ни о чем не догадавшийся Матвейка. Ему дозволили жить дома и ходить свободно по городу. Только не пускали в подвал. Не велел-де государь, ну и не спрашивай; придет срок — и пустят.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

ПОЛЕТ

На рассвете Крещеньева дня кто-то кому-то шепнул на ушко, будто государь выписал из-за моря, из басурманской земли, некоего чернокнижника, который умеет определять по крыльям филина человеческую судьбу. Этот «кто-то» дал клятву молчать и в ту же минуту помчался к своему куму.