Читать «Крылья холопа» онлайн - страница 122

— Вот, твое царское величество, — в глубоком поклоне коснулся боярин рукою половицы, — ничего не утаил. Очистился пред тобой. Теперь твоя воля: помиловать или казнить.

— По-ми-ло-вать?! Те-бя?! — с присвистом дыхнул царь в лицо Тукаеву. — После смерти помилования просишь? А когда покаялся? Не после смерти ли, иуда-христопродавец?! Нет пощады тебе! Все дворянство, все верные нашему царству люди ждут вашей казни, изменники!.. Эй, — повернулся он к двери. — Кто там? Убрать!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

САМОЦВЕТ

Никита так высоко ценил приставленного к нему человека из Посольского приказа, что раскрыл пред ним всю свою душу и ничего без его совета не делал. И то сказать: Игнатий был и добрым наставником, и усердным помощником, и преданным другом. Больше же всего он подкупал Никиту тем, что всем сердцем сочувствовал его заветной думке и как только мог помогал выдумщику. Образцы крыльев они покуда ладили вместе, — без учителя Никита еще не решался сам чинить разные вычисления.

Наблюдая за полетом потешных птиц, все равно лубочных или берестяных, они убедились, что слегка вогнутые крылья поднимаются в воздух гораздо быстрее плоских. И еще стало им ясно, что летать можно только при слабом ветре, иначе птица кувыркается в воздухе и стремительно падает вниз.

Все испытания производились, конечно, не дома, на довольно людном Девичьем поле, а где-либо далеко за городом, в стороне от чужого любопытного глаза.

Так — то в занятиях грамотой или цифирью, то в налаживании крыльев, то в задушевных беседах — проходили долгие зимние дни. Когда же на дворе стихала вьюга и не так трескуч становился мороз, Игнатий иногда ходил с Выводковым гулять по городу.

В одну из таких прогулок Никите посчастливилось увидеть выход государя к торжественному богослужению в храм Василия Блаженного. Никита оказался на Красной площади не случайно. Бродя по городу, он неизменно направлял стопы к храму, чтобы еще и еще раз полюбоваться чудесным творением крепостных зодчих Бармы и Яковлева Постника. Ему здесь знакома каждая мелочь. Он мог свободно расхаживать, хоть бы с завязанными глазами, по верхнему помещению и подробно объяснять, как устроены все девять престолов. С такой же точностью знал он, как расположен подклет, в котором хранилось церковное и всякое другое добро, куда ведут средние, крытые, проходы и что представляют собой, из чего сделаны внешние, открытые проходы с крыльцами.

— Нет, ты сам, хоть сам посуди, — дергал он то и дело за рукав добродушно ухмылявшегося Игнатия. — Перед-то как выложен! Красный кирпич, белый камень; белый камень, красный кирпич! Черед-то какой получается, ласково душе каково!

Или останавливался вдруг среди улицы и тыкал рукой в сторону Василия Блаженного.

— А шатер, каков шатер: весь поливными изразцами украшен! Вот то так кудесники строили! Вот то так умельцы!

Однако на этот раз внимание Выводкова привлекла иная, необычная для каждого дня картина: всю дорогу от Кремля до самого храма усердно скребли и чистили десятки людей. По обе стороны предстоявшего царева пути выстроились стрельцы. Их лиц не было видно — иней густо заткал щеки, губы, глаза, бороды. В белесом воздухе легко переливался звон малых колоколов. На звоннице рядом с пономарем постукивал ногой об ногу и зябко ежился дозорный жилец.