Читать «На обочине войны» онлайн - страница 12

— Свежо предание, да верится с трудом, — недоверчиво хмыкнул Артем, — осколки, души… Всё это хорошо, когда не нужно думать о куске хлеба.

— У тебя же он есть?

— Допустим.

— А что дальше? Я знаю, ты расселяешь народ по деревням, весной собираешься засадить землю. Кривого выбил из Нижнеручьевска.

— Сам напросился. Нечего было людей живьем сжигать, — пожал плечами Артем.

— Ты же прекрасно понимаешь, что банды, когда выжмут все из города, придут сюда, на твои хутора.

— Предлагаешь начать первыми? — поднял брови Артем.

— Это называется упреждающий удар, — спокойно выдержал ироничный взгляд командира монах, — мы сможем забрать с собой тех, кто еще остался в городе и боится уходить в одиночку, как она, — отец Алексей кивнул в сторону спящей на печи девушки, — кстати, что ты собираешься с ней делать?

— Я бы предпочел оставить её здесь, — Артем еле заметно улыбнулся, вспомнив тонкий профиль Анны. Вот, поди ж ты, мелочь, одни кожа, да кости, а зацепила чем-то. Попал ты, боец, однозначно попал. Тут не ранение, а прямой в сердце, — Марии нужна помощница.

— И охрана. Двое против банды не выстоят.

— Да, не могу я прикрыть все хутора, — раздраженно проговорил Артем, понимая, что прикроет, наизнанку вывернется, а прикроет, — этот город, словно опухоль. Вырезать целиком — вот единственный вариант.

Снег, выпавший за ночь, преобразил лес, превратив его в сказочную страну. Темные мрачные ели вмиг помолодели, приодевшись в пушистые шубки, а высокие березы накинули прозрачные шали на свои тонкие ветви.

Из деревни уходили четверо. Трое шли в расположение отряда, один уходил на север, где по слухам, оставались остатки, базировавшейся в том районе военной части. Осколки можно склеить, пока еще не растерялись все части, пока остались силы и желание объединить разбитое. Пусть труден путь, пусть кажется невозможным задуманное, он начнет с малого. Один отряд — смешно, а три, пять, десять? Очистить город от банд, вывести людей… Так много еще надо сделать. Пусть он уверен, что это начало конца, и мир катится в пропасть. Вот только там, на дне живет надежда. И она спросит за все — за то, что сделал и не сделал.

Монах поправил лямку рюкзака, лыжи заскользили по снегу. Впереди лежала дорога.