Читать «Небесный землемер» онлайн - страница 11

До устья реки добрались морем. Предстояло подняться вверх по ее долине. Но кругом был густой лес, росший на сплошных болотах. К тому же местность оказалась почти безлюдной. В тайге не было не только дороги, но и тропинку в девственных зарослях приходилось буквально прорубать. Поэтому двигаться решили по реке.

И этот путь не был легким. С каждым новым поворотом перед горожанами, которым более привычны были мостовые Парижа, открывались новые пороги, из которых, казалось, и состояла вся река. Волны в пыль разбивались о скалы, и над ними, не опускаясь, висел туман из мелких брызг. Грохот водяных валов доверху заполнял узкое ущелье, оглушая и пугая людей, осмелившихся плыть по капризной реке. Сам Мопертюи признавался потом, что всякий раз, как показывались очередные пороги, у него волосы вставали дыбом.

Хотя было лето, но французам оно казалось хуже всякой осени. Все время моросил дождь. Холодные туманы, не боясь почти негреющего северного солнца, сплошной непроницаемой пеленой окутывали долину, скрывая таящиеся впереди скалы. Земля словно насквозь пропиталась влагой. На берег нельзя было ступить: он весь превратился в сплошную трясину.

Настоящие же беды пришли, когда лето, не успев начаться, кончилось и задул свирепый норд. Река стала быстро замерзать. Свободной оставалась лишь середина. Наступила полярная ночь. Работать приходилось при ярких сполохах северного сияния, которого французы никогда раньше не видели. Но Мопертюи и его товарищи все же закончили измерение, затратив на это полгода. Достигнув Полярного круга, экспедиция тронулась в обратный путь.

С большим трудом добрались до устья реки, откуда началось путешествие. Но море и залив покрывал лед, и никакого сообщения с Большой землей не было. Отважным путешественникам пришлось зимовать в маленьком шведском городке, который носил то же имя, что и впадающая в залив река. Лишь через полгода, в середине лета, в Торнео пришел корабль, который увез ученых во Францию.

Париж встречал их как национальных героев. Лапландская экспедиция, по меткому выражению французов, привезла сжатую Землю, «ньютоновский облатум». Длина градуса в Лапландии оказалась равной 57 438 туазам (111,95 километра), то есть на 737 метров больше, чем на севере Франции. Даже и без перуанского градуса было ясно, что прав Ньютон. Спор, который с таким ожесточением вели в течение целого поколения, закончился. Но самого Ньютона уже давно не было в живых, и вся слава досталась участникам этих грандиозных экспедиций.

Мопертюи, закутанного в меха, в мохнатой лапландской шапке — таким, как он явился прямо с корабля на чинное собрание академии, чтобы доложить о своей победе, — изобразили на медали. В одну руку ему вложили палицу Геркулеса, в другую — сплюснутый земной шар. Вольтер посвятил ему свои стихи, и с его легкой руки Мопертюи теперь называли не иначе, как «тот, кто сплюснул Землю и всех Кассини».

Когда же до Парижа добрались, наконец, участники перуанской экспедиции, то оказалось, что градус в Перу на целый километр короче, чем в Лапландии.