Читать «Стальная империя» онлайн - страница 10

Гуайчиль родила нойону ещё двоих детей: сначала девочку, названную Дубовым в честь матери Ниной, потом мальчика, Илью. Услышав это имя, обе жены довольно кивнули — ну как же, уж всяко знали святого Илию. Часть монголов... Нет, лучше не так. Те, кого всё чаще называли одним словом — монголы, представляли собой множество самых разных племён, часть которых — найманы, кераиты, меркиты, уйгуры — исповедовали христианство, принесённое когда-то в степи опальным миссионером Несторием. Христианство это, хоть и было весьма своеобразным, не признавая, к примеру, Богочеловеческой сущности Иисуса Христа, однако все необходимые морально-этические ценности в себя включало. Часть монголов почитала грозного бога Тэнгри и множество божков помельче, часть — пока ещё очень маленькая — исповедовала буддизм, а часть — ещё меньшая — мусульманство. Чингисхан в мудрости своей велел чтить любую религию — и, по мысли Баурджина, это было правильно. Правильно и справедливо. Кроме религиозного многообразия, монголы — коль их уж стало принято так называть по имени одного из главных племён — сильно отличались друг от друга и по внешнему виду: кроме узкоглазых и скуластых, много было светловолосых европеоидов — тюрков. Сам Чингисхан, кстати, был светлоглаз и рыжебород, к тому же — высок и строен. Правда, в последнее время великий хан всё чаще горбился под грузом непосильных забот недавно возникшего государства. Наследник великих азиатских — точнее, южносибирских империй, он нёс свой тяжёлый груз с честью, дав своим поданным свод строгих законов — «Ясу». Запрещалось всё то, что было неэтично и плохо: воровство, прелюбодеяние и прочее. Заодно и пьянство. Монголы были не дураки выпить. Готовили ягодное вино — бражку, хмельной кумыс и молочную водку — арьку. Пили много — по праздникам и в будни, по случаю и без такового. Веселились, пели песни, а потом, встречаясь, со смехом и прибаутками вспоминали, кто сколько выпил да что учудил. Прямо совсем как русские люди! Правда, вели себя при этом вполне прилично, без всякого гнусного непотребства — разбитых морд, злобных пьяных драк и всего прочего. Пили — для радости и веселья. Пили все.

Темучину осточертело: приехал как-то раз из какого-то кочевья да посетовал — куда ни глянь, одна пьянь! Мальчонка маленький — едва до брюха коня — и тот в умат! Идёт, шатается, орёт себе песни. Ну куда это годится? Разве ж с такими пьяницами построишь нормальное государство? Возродишь древнюю имперскую мощь? Пьяному уже хорошо, на великие свершения его не тянет.

Вот и запретил Чингисхан пить. В «Ясе», основном законе! Не совсем, конечно, запретил, но теперь слишком уж забубённые гуляки знали, что за пьянство неделями беспробудно им могут и хребет сломать. Строгие стали законы! Однако пили всё так же много. Баурджин по этому поводу посмеивался: монголов пить отучить — всё равно как ложками попытаться вычерпать озеро Буйр-Нур. Может, конечно, и вычерпается... лет через тысячу, две...