Читать «Синяя луна» онлайн - страница 4

— Да уж, вот и поохотились мы с тобой, Гамильдэ. Ничего, в следующий раз как-нибудь...

А Гамильдэ-Ичен нойона, между прочим, не слушал. Подумал-подумал, да бросил коня в галоп, догоняя только что умчавшегося мальчишку:

— Эгей, Альчиной! Постой! Постой-ка!

Малолетний всадник, услыхав крик, взвил коня на дыбы, обернулся.

— Арьки только не везите! — что есть силы, с надрывом, закричал Гамильдэ. — Не нада-а-а-а-а-а!!!

Угедей вместе со своей свитой дожидался хозяина в просторном гэре, благостно принимая положенные гостю вкусности от Джэгэль-Эхэ. А та уж — хозяйка! — с поклоном потчевала важного гостя кумысом, творогом, молоком, да густо белёным костной мукою чаем со сливками.

Скрепя сердце Угедей с полагающейся по случаю улыбкою прихлёбывал кумыс из большой белой пиалы, которую держал двумя руками. Тут во всём был смысл — гостю полагалось подавать белое — символ чистоты помыслов — ну а брать всё двумя руками — всё равно, что благодарить, только без лишних слов — жестом. По страдальческому лицу гостя, по его красному, с прожилками, носу и трясущимся рукам, по тяжёлым вздохам, которые он время от времени всё-таки себе позволял, видно было, что человек явно страдает жутким похмельем, и не кумыса бы сейчас ему, и, уж, тем более, не чая с мукою, а хорошую чарку молочной водки — арьки или, уж на худой конец, бражки из трав да ягод.

— Кажется, скачет кто-то? — Джэгэль-Эхэ прислушалась. — Наверное, муж.

— Ой, хорошо бы — муж, — закивал головой гость. — И хорошо б — не пустой.

Хозяйка очага улыбнулась:

— А я уже послала в соседнее кочевье служанку... Скоро привезёт вина.

Услыхав про вино, Угедей сразу оживился:

— Вот, славное дело, вот, хорошо ты придумала, голубушка Джэгэль.

Откинулся полог, впуская в гэр дуновенье свежего степного ветра.

— Гость в дом — радость в дом! — войдя, заулыбался гостям Баурджин-нойон. — Сонин ую байна у? Какие новости?

— Всё хорошо, слава великому Тенгри, — Угедей молитвенно сложил руки на объёмистом животе. — Славная у тебя жена, Баурджин. А старший сын — великий воин!

— Счастье отца — слышать такие слова, — князь улыбнулся. — Впрочем, и моих младших детей, думаю, сегодня будет за что похвалить... Солнце сегодня, тепло... Может, Угедей-гуай, не будем сидеть в душном гэре? Тут недалеко есть одно чертовски уютное местечко, я уже велел расстилать там кошмы для пира.

— Для пира?

При этих словах оживилась вся, так сказать, главная часть свиты — человек пять — допущенных Угедеем с собою в гэр, остальные гуртовались на улице, пересмешничая с девчонками из кочевья.

— А что, есть чем пировать? — гость хитро прищурился.

Баурджин лишь расхохотался в ответ:

— Добудем!

— Э! Вот это дело! — Угедей потёр ладони и быстро поднялся с кошмы. — Поистине, для настоящего багатура нет ничего невозможного.

Выйдя из гэра, гости в сопровождении хозяина направились к пологому склону холма, поросшей уже пожухлой травою. В дальнем конце осеннего луга, за поскотиной, виднелась окружённая невысоким кустарником балка, по дну которой журчал ручей. На краю балки слуги как раз растянули кошму и теперь споро таскали из летней кухни закуски — варёное и копчёное мясо, печёную птицу, острый овечий сыр, творог...