Читать «Повести и рассказы писателей Румынии» онлайн - страница 20

— Есть и другая комната. Обставим и ее со временем, понемножку.

— Ты что скажешь, Арпад? — обернулся Янош к сыну.

— Пусть выходит. Она правду говорит, обставим и другую комнату. Если подкопим денег, поработаем на стороне, все рассчитаем, то, может, позднее построим еще и дом. Я говорил и с Терезой, и с Габором. Построим вместе, и дом будет или ихний, или мой. Там посмотрим.

— Ты бы хотел, отец, чтоб я поехала в город, в услужение, как другие девушки, собирать деньги на мебель? Мне не по душе прислуживать. Тебе этого хочется? А в поле ты справишься один с Арпадом? А кто будет на вас стирать, стряпать?

Все, что говорила Тереза, казалось справедливым, но Янош никак не мог примириться с нарушением обычаев. Слыхано ли это, все вместе, в одном доме! Завтра женится Арпад, пойдут дети, что за теснота будет! Но ведь и Инце не в силах построить пять домов для пяти сыновей…

Янош в тревоге отправился за советом к своему брату, Кальману. Тот подумал и, хоть и стариком был, ответил так же, как Арпад.

— Пусть выходит. Так, как прежде было, уже больше не будет. Разве ты не видишь, как все меняется? Дом они построят, если все трое будут работать. Да и ты им поможешь. Без матери дочь вырастает иначе, да нынче почти все так вырастают. Не хочешь же ты посадить ее на цепь, как Букши, и пускать только на работу, когда тебе это требуется? Габор Инце — парень хороший.

— И она приходит и говорит мне вот так, прямо в лицо: отец, я выхожу за Габора. Без сватов, как гром среди ясного неба.

Тут призадумался и Кальман.

— Ну, это ей самой лучше знать, с чего такая спешка.

Янош совсем оторопел. Такого у него и в мыслях не было. Он вернулся домой понурившись, не в силах вымолвить ни слова, расстроенный. Несколько дней он смотреть не мог на Терезу, боясь, что рассвирепеет, схватит ее за косы, швырнет на землю. Даже услышав ее голос, он вздрагивал и убегал в амбар, в сарай, куда угодно. Он больше не ел в доме, вместе с детьми, а просил Арпада оставить ему чего-нибудь и как раз перед обедом или ужином уходил. Ночью он не спал и ворочался в постели, спрашивая себя, как это он так ошибся, как не уследил за дочерью, позволил ей согрешить. Он даже не отвечал на приветствие Габора, если тот появлялся у них во дворе. Тереза предоставила отца самому себе, но однажды Янош, незаметно войдя во двор, услышал, как она говорила брату и Габору:

— Что ж, если и Тамашу-бач трудно устраивать свадьбу, отложим до лета. Почему же не отложить? Никакой спешки нет. А может, ты боишься, что мне до лета понравится кто-нибудь другой?

И она открыто, громко засмеялась своим веселым, немного резким смехом.

Янош прислушался повнимательнее.

— Какая же спешка, кроме той, что бывает у всех людей, которые любят друг друга и хотят быть вместе? А красивее меня ты не найдешь! — пошутил и Габор.

А Арпад примиряюще сказал:

— Спроси еще раз отца, Тереза, сама видишь, он сердится. И сделай так, как он хочет.

Так не говорят, когда необходимо скрыть позор. У Яноша камень с души свалился. От радости он позабыл, что дочь еще раньше обидела его своим решением, и, словно все дело заключалось только в его подозрениях, начал, как человек, незаслуженно оскорбивший другого, исполнять все желания Терезы и готовиться к ее свадьбе. Он осторожно, достаточно ясно намекнул Кальману: