Читать «Восемнадцать дней» онлайн - страница 150

Не знаю, удалось ли Тудору в ту ночь сомкнуть глаза. К половине пятого он соскочил со стола, быстро натянул брюки и громовым, как казарменная труба, голосом объявил подъем. Заспанные, помятые, с ноющими костями, мы все один за другим вылезали из-под газет и карт. Заглянув в тетрадь, исписанную мелким аккуратным почерком, Тудор провел короткий пятиминутный инструктаж, из которого я понял только, что к семи часам нам необходимо уже находиться в какой-то деревне, расположенной в сорока километрах от Фэгэраша, где до зареза нужны агитаторы-коммунисты. Сорок километров на подводе или в открытом грузовике, когда от мороза слипаются ноздри и на щеках замерзают слезы.

На улице, отчаянно вцепившись из-за ветра в телеграфный столб, нас ждала застенчивая девчонка, укутанная, как для экспедиции на Северный полюс. Тудор увидел ее, остановился, воздел руки к небу и что-то пробормотал, видимо не очень для нее лестное. Что именно, я из-за ветра не расслышал. Потом он подошел к ней, обнял за плечи и стал горячо уговаривать, тщетно стараясь убедить в чем-то очень важном. Через несколько минут он взвалил на спину до отказа набитый рюкзак, взял девушку за руку и, как бестолкового ребенка, потянул за собой, подав нам рукой знак, что все в порядке. Километра три, пока мы не вышли из города, никто не проронил ни слова. Поняв наконец, что ее присутствие нас стесняет, девчушка решила добиться нашего расположения довольно оригинальным способом. Она на ходу расстегнула рюкзак, который тащил Тудор, и предложила нам перекусить жареными цыплятами, свиной колбасой и пирожками с творогом. Изрядно проголодавшиеся, мы набросились на рюкзак и остервенело принялись тянуть его каждый к себе. Упрямый, глухой к нашим просьбам, Тудор упрямо шагал вперед. В конце концов мы сорвали с него рюкзак, и только тогда он остановился, расхохотался и послал нас к черту.

— Ты меня не представишь? — спросила девчонка.

— Моя приятельница. Александра Манолиу — агитатор в меховой шубке и золотых сережках.

— Это шуба тети Виорики.

— А сережки?

— Я получила их в подарок ко дню рождения.

— Ну и носи их на здоровье, — пожелал ей Тудор, и, не знаю почему, мне показалось, что он тут же позабыл о девушке. — Может быть, нам повезет и нас догонит какой-нибудь грузовик! — добавил он, ускорив шаг.

Пришлось идти форсированным маршем еще километров восемь. К этому принудил нас Тудор с совершенно явным намерением заставить девушку повернуть обратно. Позже, когда мы остановились на перекрестке возле истерзанного вьюгой распятия, ему же первому стало жаль ее, и, желая замолить грехи, он пообещал Санде, что впредь они всегда будут вместе, а в один прекрасный день, когда у них появится куча денег, он купит ей сережки, тоже золотые, но куда красивее тех, что на ней сейчас. (На второй день, когда мы вернулись в Фэгэраш, Санда продала свои сережки, чтобы купить ему пальто и зимнюю шапку.)

— «Замерзли, отче? — Так промерз, что нету мочи!»

3

Две недели изо дня в день я был вместе с ним. За две недели мы побывали в одиннадцати деревнях, прошли пешком километров двести. Тудор прославился как агитатор, и везде его ждали с нетерпением и надеждой. Он носился повсюду, голодный и замерзший, организовывал и проводил собрания, писал отчеты и пытался перехитрить сон, дремля на заседаниях. Иногда он смотрел на меня в упор с расстояния двух шагов и говорил мне, что не видит меня, что вообще уже ничего не видит. Я клал ему на глаза мокрый носовой платок и умолял его, как в жизни никогда никого не умолял, послушаться совета и немного отдохнуть. Через две минуты он сбрасывал платок и вновь впрягался в работу. Ему обещали оклад инструктора, но в конце концов этот оклад получил какой-то пробивной болтун. Санда продала и шубу, чтобы купить ему костюм и пару ботинок.