Читать «Казтабан» онлайн - страница 60

– Вся одежда моя превратилась в тамтык,

Сто ночей десять раз и ещё две луны

Я искал, где надежда живёт для страны,

Долго брёл, но найти не сумел Жеруйык!

В музыкальной схватке сошлись два мудрейших акына. Я уже догадывался, кто из них кто: кобыз изобрёл легендарный Коркыт, к Жеруйыку же народ вёл Асан Кайгы. Их земли были далеко на юго-западе, как раз там, откуда доносились голоса. Я замер – вряд ли свидетелем такого айтыса можно стать дважды в жизни.

– Услышав, что моя струна

Запела так же, как она,

Твоя верблюдица застынет,

В степи наступит тишина!

Я чуть не подскочил на своём месте, когда из степи послышался пронзительный крик верблюда, но понял, что это Коркыт так умело играет на струнах кобыза.

И снова Асан Кайгы ему вторил в унисон:

– С кобызом, нечего скрывать,

Тебя искусней не сыскать.

А я хотел сплотить народ,

Меня уж не в чем упрекать!

Где-то за горизонтом полыхнула зарница. Затаив дыхание, я ждал ответа Коркыта, и он сразу же прогремел:

– Не нашёл Жеруйык? Так не «где», а «когда» –

Всё для счастья народ отыскал:

Через зимы лишенья и годы труда

Помудрел, и единым он стал!

Я не привык слушать примирительные айтысы. Обычно соперники, наоборот, до последней строчки пытаются друг друга уязвить. Видимо, когда речь идёт о великих людях, особенно о разделённых веками единомышленниках, правила могут измениться.

– Ты бессмертья искал, и от смерти ушёл:

Все народы тебя признают.

Не найдётся в Степи, кто б тебя превзошёл,

А ветра твоё имя поют…

Асан Кайгы замолчал, и со стороны Коркыта послышалась долгая виртуозная игра, от неё мне казалось, что звёздные дали распахнулись и летят навстречу. А потом его кобыз запел, как стая волков, и я понял, что по моему лицу текут слёзы восхищения. В наступившей вдруг тишине я отчётливо услышал журчание воды и понял, что тот самый ручей, который я так долго искал, уже совсем близко.

На рассвете я его нашёл. Он бежал через священную рощу, стоявшую на берегу небольшого озера. Земля вокруг была мокрой – ручей разливался и собирался вновь. Я отыскал самое глубокое место и заглянул в воду. На дне, среди десятков блестящих булыжников, лежал он – древний камень с отпечатком гусиных лап. След испускал еле заметное серебряное свечение, а значит, он всё это время работал. Я оглянулся в поисках духов-хранителей рощи и только теперь заметил, что их тени неподвижно замерли у стволов.

– Эй! – окликнул я. – Почему вы стоите на месте? Вы разве не видите, что след горит?! Почему не доносите об этом Йол-Тенгри?

Духи молчали, лишь лёгкая рябь потревожила их застывшие контуры и погасла. Я подошёл ближе и понял, что глаза хранителей затянуты плёнкой.

– Что с вами? Вы меня слышите? – испуганно спросил я и уловил тихий безнадёжный шёпот неподвижной фигуры:

– Тьма, вокруг одна тьма…

Духи ослепли.

В отчаянии я бегал от одного дерева к другому, пытаясь расшевелить их, надеясь услышать осмысленную речь, но ответ был неизменен: «Тьма, тьма, вокруг одна тьма». Я терял надежду. Если даже солнце, заглядывающее в рощу, не может рассеять мрак, застилающий их глаза, то что вообще сможет?