Читать «Малахольная» онлайн - страница 47

Люська попыталась отказаться, но парень не слушал, по-хозяйски взял ее руку и сунул себе в карман.

– Холодно, а вы без перчаток. Меня Рома зовут. Куда идем? – он посмотрел на онемевшую от такой близости Люську.

– Люся, – машинально ответила Люська. – Домой. Ну, то есть не домой, а в НИИ, я там сторожу.

– Кого сторожишь? Мышей? – хмыкнул Рома. – Пошли в твой НИИ. Значит, ты учишься и подрабатываешь, – он сделал вывод. – На кого учишься? И не местная поди? Голодом сидишь, вот в обмороки и валишься.

– Нет, – неизвестно с чем не согласилась Люська.

– Пошли, купим еды, – он, не слушая ее возражений, затащил ее в продуктовый.

В магазине купил хлеба, килек в томате, молока и, тщательно подсчитав мелочь, взял Люське сладкую булочку. Все закинул в авоську, поверх книг. Люська хотела возмутиться таким непочтением, но промолчала, только снова погладила корешки пальчиком.

В Люськиной комнатушке он осмотрелся, поставил чайник и накрыл на стол. Люське строго сказал:

– Сиди, я сам.

Приготовил бутерброды с килькой. Сел рядом и жадно вцепился зубами в красное рыбье месиво. Слизал с губ томатный соус и снова впился в бутерброд. Люська смотрела как завороженная на то, как он ест, как красный соус мажет его губы, как он жадно слизывает его языком и снова набрасывается на еду.

Рома отхлебнул чай и посмотрел на Люську.

– Ты чего не ешь? Стесняешься?

Люська смотрела на Рому и молчала. Потом достала из кармана платья платок и вытерла осторожно его губы. Он внимательно посмотрел на нее, потянулся и поцеловал.

В голове у Люськи квохтало материнским голосом, что приличные женщины так себя не ведут, но тело почему-то не слушалось, а отвечало на поцелуй. И эта раздвоенность головы и тела Люську пугала и возбуждала. Словно она впервые сделала что-то наперекор матери и сделала так, как хотела она. Постепенно квохтанье вытеснилось на край сознания, Люська закрыла глаза и просто слушала телом все новые ощущения. Стыда не было. Была неловкость. Непривычность тел друг к другу, которая проходит со временем и возникает согласованность действий: рука сюда, колено туда, поцелуй, движение, вздох, шепот и вырвавшийся судорожный стон, закушенная губа и слабость.

Рома был костлявым, неумелым, но нежным. Нежность искупала все. Люська с этого дня стала жить телом. Она ходила и проверяла любимые книги, но постоянно прислушивалась к тому, что происходит внутри нее, как сжимается все в легкой судороге внизу живота только от одной мысли о Роме. Она улыбалась, как мадонна с картины, словно только она, Люська, знает теперь секрет мироздания и знает секрет вечной жизни и счастья. Но это знание настолько потрясающе и прекрасно, что ей остается только загадочно улыбаться. Нет, даже не улыбаться, а ходить с просветленными глазами и легкой полуулыбкой.

В библиотеке на нее озабоченно поглядывали, и спрашивали, не больна ли. Невыносимо видеть рядом столь счастливого и просветленного человека. Сразу начинаешь сравнивать и видеть все ямы и зияющие провалы своей жизни, и нет возможности это исправить такой же сияющей любовью к себе и миру. И это бесит, бесит до бесконечности.