Читать «Человек бегущий» онлайн - страница 64

Грушенков взглянул на часы. Было еще не поздно, отличники небось доделывали домашнее задание, хорошисты только брались за него, а такие, как он, лишь виновато думали о том, что завтра станут говорить у доски. Но завтра было еще не скоро, и чувство вины пока не окрепло в нем настолько, чтобы мешать жить. Да и другие перебивали заботы… Он сходил в ванную со Славкиным тазиком. Утенок опять засиял с донышка своим алым клювом. В комнату к Славке возвращаться не было сил. Грушенков оставил тазик в коридоре, прошел в кухню и приблизился к окну. Сквозь облетевшие деревья виднелись тусклые купола Никольского собора. Погромыхивал красный трамвай на повороте. Грушенков пошире отворил форточку. Страшно было слушать, как Славка там, за его спиной, в своей комнате стонет и воет волком. Из калитки в чугунной черной ограде собора вышли две старушки-богомолки и засеменили через трамвайные рельсы, опасливо зыркая по сторонам. Надо его водой еще поить и поить, чтобы брюхо промылось, наверное. Хотя что брюхо? Если это наркота, то водой тут вряд ли поможешь. Она в крови, в мозгу, в клетках, как говорили им на беседах врачи. Она везде, ее не вымыть. Какая же сволочь втянула его в это? Грушенков отказывался верить в то, что Славка добровольно мог сунуться в такое дерьмо. Хотя сунулся же! Что он затих там?

Грушенков пошел к другу, захватив тазик по дороге. Славка будто обрадовался ему. Да тазику, тазику обрадовался. А Грушенкову… Что ему радоваться? И узнаёт ли Славка его сейчас? Вряд ли. Вот он, сидит, утеночка в тазике опять пужает, что-то вякает себе под нос и воет, воет. Он что же, совсем, что ли, оборзел? Грушенков насмотрелся на этих шизиков, которые клей или краску нюхают, на этих болванов, — два года процедур и жирное пятно на легких, частичная потеря памяти и другие похожие радости, как объяснил ему брат, — на недоумков этих насмотрелся, на идиотов, на самоубийц. Да и что на них было смотреть? И тошно, и грустно… Грушенков всегда избегал этой мерзости, зная себя, даже не попробовал ни разу, страшась втянуться, хоть и предлагали, и силком один раз тащили — тот же Блуд в Славкином дворе. Он боялся стать рабом, беспомощным, жалким животным, скотиной, которая день ото дня теряет остатки облика своего человеческого, несвободы боялся, зависимости, чужой этой, бездушной власти над собой. Ведь он такой увлекающийся, а тут только начни, только сунь коготок, только вляпайся, голову подставь под это ярмо, а дальше не твоя забота, дальше, как по рельсам, понеслась душа… Нет, не в рай, а прямо в выгребную яму, на помойку, на кладбище, дальше ты уже не человек…

— Дай еще воды… — еле слышно, сквозь горловой клекот и трясучку промямлил Славка, и Грушенков вздрогнул и обрадованно обернулся к нему…

И аж отпрянул!..