Читать «Человек бегущий» онлайн - страница 159

— У Полукарова отобрала из седьмого «Б», — бесстрастно сказала она и машинально потрогала папиросу пальцем. — Знаешь, что это? Косячок. Угу! В школе, Андрюша, ходят наркотики. Я пока шума не поднимаю, надо же расследовать, концы отыскать, но имей в виду. Это плохо!

Андрей Владимирович взял в руки папиросу, повертел в пальцах, понюхал даже. Вот, значит, как они выглядят, а то газеты, жена все уши прожужжала, а он и не видел никогда… Стало быть, не преувеличивала. Вот она — беда. Даже не на пороге, уже в самом доме.

— Притащил их мне наш Григорий, физрук, — сказала баба Шура, помолчав. — Двоих, значит, Полукарова этого и Блинова из девятого «В», тщедушный такой, знаешь…

Андрей Владимирович кивнул.

— Смурные они какие-то, Андрюша, — продолжила баба Шура и взглянула в окно. — Обалделые. Лыка не вяжут, улыбаются. Нет, не как пьяные, но похоже. Только запаха этого нет и глаза пустые. Улыбочки вялые по лицам блуждают, будто сами собой. Я им говорить что-то начала, вижу, не слышат. Ну совершенно как не от мира сего сидят! Вот тут как раз, где ты сейчас, Полукаров развалился. Я им и говорю, мол, если есть еще эта дрянь, выкладывайте! Не заставляйте унижать вас обыском, говорю. Не понимают! Да, что там, Андрюша, взяла я грех на душу, карманы им вывернула, вот это и нашла. Позвонила, родителей их вызвала да отправила по домам. А что прикажешь делать?..

Андрей Владимирович не знал, что ей ответить, молчал.

— Ладно, поздно уже, — взглянув на часы, сказала баба Шура и встала из-за стола. — Давай-ка на сегодня все, а завтра на свежую голову и решим. Как тебе наше юное создание, наша Надежда Кускова? Очаровательна, правда? Но злости в ней на полк солдат перед атакой! Впрочем, завтра все, завтра…

Андрей Владимирович тоже встал. Он и сам так что-то уморился сегодня, что даже тяжело было говорить. Хотя он все больше и молчал себе, помалкивал. Баба Шура сняла с вешалки плащ. Андрей Владимирович помог ей одеться.

— Не обижайся, Андрюша, — сказала вдруг она уже в коридоре, закрывая тяжелую дверь своего кабинета, — но это ты уж слишком! Я имею в виду исключение Юдина из школы. Да и кто нам с тобой позволит? Нет, мы обязаны всем, даже таким, Андрюша, как он, дать среднее образование. У нас в стране оно всеобщее, и этого никто пока не отменял! Понимаешь? Да, люди мы подневольные, но такая уж наша доля. Учить и воспитывать всегда трудно. А раньше, думаешь, легко было? Свои, другие, отличные от наших с тобой, но тоже проблемы имелись. Вот хотя бы проблема раздельного обучения очень остро стояла. Ты не застал, а я-то помню… А ты думал? Да, это наша с тобой вина, что в школе, в храме, как ты сказал, торгуют. И наркотики курят… Наша, Андрюша, вина! Не только, конечно, но и наша… Ты бы вот со своими храмами, пожалуй, поменьше, поосторожнее, что ли… С библейскими аналогиями…

Андрей Владимирович подавленно молчал. В этом стремлении бабы Шуры любой ценой каждому ребенку дать образование, вытолкнуть в жизнь, как из гнезда, была, конечно, и сила ее, и слабость. Хотя нет, она, разумеется, была очень сильной, стареющая баба Шура, даже в слабостях своих была сильна. И что будет, когда уйдет она на давным-давно заслуженную пенсию? Нет, жизнь не остановится, но что-то в ней, в их общей жизни, обязательно уйдет тоже, что-то очень важное и большое, с уходом от дел этого старшего, проверенного, битого-стреляного и несломленного поколения. И школа уже будет на них, кто помоложе. И справятся ли они так, как справлялась баба Шура, не успевшая даже семьей обзавестись, всю себя отдавшая делу? А там Наденьки на подходе, там вообще полный мрак впереди…