Читать «Широкая кость» онлайн - страница 145

Последнее, что я слышу, – слова Алисии, обращенные к Марселю:

– А ведь она, похоже, права?

И улыбаюсь закатному солнышку.

Тайский красный карри

По-моему, худшее, что можно над собой сотворить, – это пролить бутылку рыбного соуса себе на одежду. Представляете? Жуткая вонища.

Я помогаю папе готовить карри. Мы делаем пасту из корня имбиря, лимонника, чеснока, чили, сахара, растительного масла и рыбного соуса и добавляем ее к жареному луку. В кастрюле шелковисто-гладкий бульон, смешанный с кокосовым молоком. У королевских креветок нужно удалять из спинки противную серую вену. Это нерв. Он доставляет информацию в мозг креветки.

Дав задает невинный вопрос:

– Какая информация требуется креветке?

– Информация о том, что… А-А-А, я в кастрюле с кипятком, сейчас умру, – визжит папа.

– Пап, это ты изобразил креветку?

– Да, совершенствуюсь, жду роли – «Креветки», кинофильм.

Дав хватает из холодильника морковку и ковыляет с ней прочь.

Наконец мы опускаем в бульон креветки, добавляем кориандр и выжимаем в варево лайм. Некоторые ненавидят кориандр – это такая штука, которую можно либо любить, либо ненавидеть. Думаю, для разных людей он имеет разный вкус. По мне, так он ароматный, а некоторые считают, что воняет скунсом.

Мама и Дав садятся с нами за стол. Мама и папа пьют пиво; нам тоже предлагают, но мы отказываемся.

Карри – еда теплая и дружелюбная, уютная, пряная миска тепла.

Я съедаю еще ложку ароматного карри. Креветки такие мясистые и человекообразные, будто ешь пальцы.

Папа гордо убирает рыбный соус в свой шкаф. Он снова начал заполнять его.

Благодаря солнцу царапина на папином носу начинает заживать. Похоже, скоро пройдет. Ну и слава богу. Мне уже надоело смотреть, как он ходит с таким видом, будто словил бандитскую пулю в мафиозной разборке, а соседям говорит: «Откуда? Пусть это вас не беспокоит».

Он счастлив от чувства единения с нами. От того, что он член семьи.

На самом деле, думаю…

– Биби? – спрашивает Дав. – Это ты поставила банку пастилы на мою кровать?

– Может быть, и я.

Хлеб

– Что бы ты съела, если бы знала, что это последняя еда в твоей жизни? – спрашивает Макс. Мы с ним устроили пикник на «трюфельном торте».

– Х-м-мм. Хлеб. Любой. Фермерский формовой с корочкой по краям, черствый, теплый, тигровый, знаешь, который хрустит оттого, что туда добавляют молотый поджаренный рис?

– Да, слышал.

– Здорово, правда? Мне рассказывали, что одна девочка написала в супермаркет письмо, где говорилось, что этот хлеб больше похож на жирафа, чем на тигра, и его переименовали в жирафий. Как тебе такое?

– Отлично.

– Или… теплый багет, кончики, самые краешки с жирным сыром или маслом, о-о, даже дешевый нарезанный хлеб, поджаренный, намазанный маслом. Чесночный хлеб с растопленным, текучим маслицем, дешевый чесночный хлеб, где чесночным маслом пропитана только серединка, и он надрезан… да пусть себе, это совсем другой вкус, для другого настроения. Или такой недопеченный багет, который продается в пластиковой упаковке…