Читать «Магам земли не нужны» онлайн - страница 168

— "Копайте-копайте, ребята! Авось отыщете пару-тройку земляных орехов… Их так любят свиньи!" — уместно процитировала Ленка незабвенного Джона Сильвера из "Острова сокровищ".

— Примерно в этом духе… Намек был понят правильно и никакого массового движения в сторону ленинградских болотных зарослей "за харчами" среди голодающих "блокадников" не возникло. Что, собственно, от сочинителей и требовалось. Но, государству этого показалось мало! Требовалось искоренить саму мысль о самостоятельном продовольственном обеспечении. И ленинградские буфетчики — попали точно в масть. В их сборнике рецептов, о существовании в Ленинграде каких-то там съедобных камыша-рогоза-тростника — не упоминается вовсе! Даже намеком. Согласно новому "священному канону".

— ???

— Именно так! — неожиданно поддержала меня филологиня, — Если верить послевоенной художественной литературе (особенно детской) — камыша в Ленинграде нет! И в дореволюционном Санкт-Петербурге — его тоже не было. В хрестоматийной книжке Марии Прилежаевой "Жизнь Ленина" 1970 года издания, например, про камышовые поля вокруг "города трех революций" — ни словечка. Даже — в той главе, где описано, как "вождь мирового пролетариата" скрывался от полиции в Сестрорецком Разливе. Память о материале пресловутого шалаша, а так же коллеге по революционной работе, некоем Григории Зиновьеве, с которым Ленин делил этот убогий кров — вымарывалась беспощадно… "Священный канон"! Не приведи господь кто-то из подрастающего поколения сопоставит две "святочные сказки" — довоенную о товарище Кирове (и съедобном камыше) с послевоенной про дедушку Ленина (в шалаше из камыша).

— Мне кажется, простого умолчания в такой ситуации — недостаточно…

— Тоже правильно. Одновременно "блокадников" регулярно попугивали по радио риском пищевых отравлений, при самовольном сборе дикорастущих растений. Особенно — их корневой части.

— А после войны? Ведь сколько лет прошло. Как можно всю жизнь жить среди камышей и якобы не знать, что это камыши?

— "Вы забыли о двоемыслии!" — неприятным тоном процитировала Ленка фразу из "1984" и не удержавшись хихикнула (ей смешно, понимаете ли), — Ленинград, много десятилетий, жил не сам по себе, а внутри "священного канона", являясь его составной частью. Аборигенов — дрессировали "в духе". С детства приучали видеть одно, говорить другое и думать третье. Оруэлл бы это дело оценил.

Помолчали. Ахинеев определенно собирался что-то добавить, но сдержался. Возможно, правильно оценив мою невербальную реакцию (кулаки сами-собой сжались так сильно, что ногти впились в кожу ладоней и побелели костяшки пальцев). Не люблю, когда посторонние люди треплют святые вещи.