Читать «Афинская ночь» онлайн - страница 447

— А широкие "партийные массы", в СССР 20-х годов — жаждали двух вещей. Власти и безответственности. Коминтерн, как организация, ставящая "цели непонятные народу" — страшно всех раздражал. Вот что общего, например, между "большевиками", довоенным ГИРДом и послевоенной "ракетной корпорацией" Королева?

— Искреннее "братство по морали" и стремление к высокой цели, я полагаю…

— Во-во! "Коминтерновец" — это не политические убеждения или "партийность", а психотип, этика и образ жизни. Обычно, таких совсем мало. Ибн Хальдун с Тамерланом с трудом, к зрелому возрасту, еле нашли друг друга, через общих знакомых. Каждый человек — штучный. И все — личности. Могут верно и честно дружить, но служить — сильно не любят, а пресмыкаться перед начальством — не умеют и даже учиться не собираются. В кризисные периоды — народ за ними идет весьма охотно, так как прежнее начальство нагло всех "кидает". А чуть настанут "хорошие времена" — те же самые люди, начинают их бешено ненавидеть. И клеветать вслед…

— "Всё, что мы знаем о настоящих героях и подвижниках — мы знаем со слов их врагов", — буркнул селектор, — Раз "коминтерновцы" были такие умные, дружные и талантливые, то почему же они проиграли?

— Технология стара, как мир. При шельмовании "вертикалами" честных и верных своему слову "горизонталов" рулила классика, "двухходовка". Для поштучного вышибания "старых большевиков" со всех руководящих постов её применяли так: Ход первый… По абсолютно любому поводу организуется компания публичной травли. Как в школе, когда сорок одноклассников преследуют кого-то одного. Надо заставить "объект" публично каяться, просить прощения… Потерять уверенность, признать какие-то ошибки. В случае успеха — хана всей его ранее безупречной репутации "честного человека". Профит! Никто, никого, разумеется, не простит, но важно создать в массах "впечатление". А там — уже каждое лыко пойдет в строку. Зиновьева, во время опалы переведшего на русский язык "Майн кампф" — после прославили "фашистом". Ход второй… За ошибки и преступления, в которых "объект" сам сознался — судить и, по возможности — быстренько казнить. Раз "есть за что" — почему бы и нет? Но, до самого последнего часа — надо разыгрывать "договорняк между своими" и обещать в итоге помиловать (скажем, потихоньку выслать за границу), что бы "объект" охотнее признавал на публике самые дикие обвинения.

— Так просто?

— А чего мудрить? Из всех главных соратников Ленина, с первой ступеньки описанного эшафота, удалось сбежать только Троцкому. Он не стал каяться, и его сразу выслали. Все остальные — честно промаршировали до плахи. Поймите, всегда и везде (!), любое сотрудничество "горизонтала" с "вертикалами" — специально растянутое, для пущего унижения, добровольное самоубийство…

Главный начальник досадливо поморщился.

— Опять намекаете?

— Могу прямым текстом, — в тон огрызнулась Ленка, — Не надейтесь на благодарность или сочувствие. При первой же возможности — "вертикал" начинает любимые статусные игры. Манипулирует, подставляет, лжет… Он искренне уверен в своем праве поступать именно так. Часто — готов выждать удобного часа десятки лет.