Читать «Апокриф Блокады» онлайн - страница 36

— Намекни, — внутри похолодело, не смотря на только что разлившийся по жилам "спиртовый" пожар.

— Легко! Точно такая же проблема, причем, в то же самое время, стояла в 1941 году перед немцами. Куда девать миллионы (!) советских военнопленных? Попытаться их срочно перестрелять — опасно, а кормить зимой громадные толпы дармоедов — нечем. Если кацетники поймут, что их ждет, вероятен массовый бунт взрослых, прилично обученных воевать мужиков, с непредсказуемым для Рейха эффектом. Вспомнила? Что там вышло?

— Немцы постепенно снижали выдачу продовольствия, пока не опустили её ниже физиологической нормы. К тому моменту, когда пленные наконец осознали, что их хладнокровно морят голодом — силы уже иссякли… Никакого активного сопротивления не было. Смертельно истощенные люди просто не пережили зиму, — м-мда!

— Хочешь спорить? — не хочу верить, он издевается… — Давай, сравним нормы выдачи продовольственного пайка узников концлагерей с ленинградской блокадной пайкой… Ах, да, ты же ученая! Давай, сравним рецепт немецкого "остен-брот" с составом того хлебушка, которым в 41-м потчевали блокадников. Найдешь отличия?

— Но, почему? — предположим, что это — правда. Жуть! Да за такие сравнения в Ленингр… да и в Питере…

— Потому, что было принято решение — "Город не сдавать!" — Владимир припер меня к стенке, — "Священный символ", видите ли. Каждому — своё… Мои прадеды, 300 лет, таскали по степи ржавый трофейный "будильник", — выбрал таки момент припомнить мне презрительную мину во время осмотра "часов из Азова", — твои — померли за не менее виртуальную блажь другого сорта. А кто-то, таким образом, укрепил собственную власть. Власть — всегда убивает. Странно было бы не перенять у противника такую полезную и уже проверенную в деле технологию как "сокращение избытка населения"…

— А как же тогда "Музей обороны Ленинграда"? Разве случившееся не было великим подвигом? — смешок.

— Галчонок, ну, пожалуйста, потерпи ещё. Правда — очень горькое лекарство. Особенно — с непривычки.

— Какая такая, правда?! — сейчас я его точно ударю…

— Ты же сама недавно признавала, что сказать населению города правду осенью 1941 года было нельзя. Умолчание и ложь — вынужденные меры, повышавшие боеготовность… А избыток недовольных — её ослаблял… Попробуй согласиться: сообщать военнопленным, что Рейху угрожает сам факт их существования и проблему вот-вот решат радикально, немцам не следовало по сходной причине. То и другое — трагедия, а не победа. Хотя делалось ради победы. Гордиться нечем… Люди — слепо доверились власти, а та их, по своей надобности — сочла полезным умертвить… Это — тебе наука!

— Значит, решение не создавать с той стороны "дыры" запас продовольствия — для нас смертельно опасно?

— Дошло, наконец! — Володя нервно потер ладони, — Хуже! Это — буквально смертный приговор. Как в Блокаду… Бежать некуда, жрать нечего, урезать пайки и делить эти крошки поровну — нет смысла. Один черт — на всех не хватит. Несколько сотен современных горожан, посреди сибирской тайги, на подножном корму… Не смешно. Большей части придется помереть… Осталось выбрать — кому?