Читать «Апокриф Блокады» онлайн - страница 356

— Справедливости ради, — влезла археолог, — "большевики" только разогнали Учредительное собрание, а вот перестреляли его делегатов уже "белые", по личному приказу Колчака. И хоть бы кто слезинку пролил…

— Все взрослые люди в России 1918 года прекрасно понимали, что больше Ленина никто им ничего не даст. Да, ярым радикализмом "красные" спровоцировали Гражданскую войну. Но, развязали-то бойню "белые"! Вот на них и легла, в общественном сознании, ответственность за кровавый бардак последующих лет. И вся накопившаяся за века социальная ярость… Согласитесь, что РСДРП(б) — РКП(б) организовала мастерскую многоходовую комбинацию!

Глава 31. За что сорок раз пытались убить Гитлера?

Кажется, последняя фраза была лишней. Не тот электорат меня окружает. "Социально далекие" особи…

— Оригинально! — не выдержал седой, — По вашему, "большевики" всех одолели, умело заварив новую кашу, не дожидаясь, когда соперники расхлебают предыдущий котелок… — Володя в углу аплодирует мне стоя.

— Ага… Конфликт между разными видами "коммунизмов" развился не сразу. Вскоре после революции между срочно полинявшими в "коммунистов" разношерстными радикалами возник полный консенсус и даже недолго длился своеобразный "медовый месяц". Пока профессиональные революционеры довоенной закалки геройски гибли на фронтах, у них в тылу происходил лихорадочный дележ власти. Самозваные начальники обрастали подчиненными, кабинетами, служебными автомобилями, секретаршами и личной охраной. Рядовым членам партии, поначалу, тоже нехило перепадало с барского стола… Заводские рабочие — получили гарантированный паек… Крестьяне — увлеченно делили бывшую барскую землю… Нацменьшинства — бросились заниматься "возрождением традиций", то есть — резней неверных.

— Передергиваете, — возмутился социолог, — Главным фактором, объединяющим новоявленный социум, стала ненависть к врагам… Враг найдется! Капиталисты, богачи, инородцы, иностранцы, евреи, а так же всякие прочие "недочеловеки". Социализм, на самом деле, это очень агрессивный общественный строй. Без "ужасного врага" за границей и его агентов, прячущихся под каждой кроватью, "идейная мобилизация" населения, вокруг руководящей партии и её курса — невозможна. Идеи солидарного общества от нормального обывателя отскакивают, как горох от стенки.

— Согласна! Примерно так, после окончания Гражданской войны, оно и получилось… — подозрительно верно гражданин вещает, не допустила ли я какой-то оплошности? — "Военный коммунизм" в понимании широких масс достаточно быстро начал ассоциироваться с "потребительским коммунизмом", основанном на реквизициях излишков у имущих классов.

— Вот-вот… Именно этот вариант "военного коммунизма" насмерть поразил в 1918 году своей простотой и доступностью сердца сотен тысяч свежеиспеченных "партийцев". Достаточно получить заветный билет РКП(б) — и ты уже живешь "как при коммунизме". Мечта потребителя!

— Но, война вдруг закончилась, а с нею — моральное оправдание "продразверстки" — . Среди "реквизиторов" резко возрос падеж. В голодающих городах пожива стала совсем плохая, а в относительно сытых деревнях, за одну попытку грабежа… ах, простите, "изъятия излишков именем республики", стали без затей выпускать кишки… или хоронить живьем. Особенно обидным оказалось, что занимались этим зверством не какие-то "враги Мировой Революции", а свои, точно такие же революционеры-фронтовики, но только деревенские. Нахватавшиеся боевого опыта в окопах "империалистической". Сами, не хуже заезжих агитаторов, поднаторевшие драть глотки на митингах и потому — иммунные к хлесткой революционной фразе.