Читать «Апокриф Блокады» онлайн - страница 28

— Надо сделать, что бы всё неожиданно пошло вразнос… тогда халявщики срочно примутся искать "самого крайнего".

— В точку! — быстрый поцелуй, в нос, — А главное, что бы этот "крайний" в острый момент оказался вне зоны досягаемости разъяренного начальства. С другой стороны "дыры". Тогда он из категории "виновника" автоматически станет "участником", а немного спустя и "пострадавшим". Если всё правильно рассчитать, то, пока здесь будут грызть глотки соперникам и поспешно назначать виноватых, там, — он выразительно крутанул кистью, — произойдет "героическое спасение", не хуже эпопеи челюскинцев. Кто предупрежден — тот вооружен. Вот поэтому, я прошу молчать. Самый лучший экспромт — заранее подготовленный. И, надо рискнуть головой… Ты готова рискнуть? Повезет — вернемся в почете и славе… Не повезет — тоже не пропадем. Не у тебя одной есть запасные варианты.

— А отвечают пускай "ответственные товарищи"? Они этого достойны? — новый поцелуй, теперь в губы.

— Угу… Что бы стать генералом мало заслужить штаны с лампасами, нужно ещё создать вакантную генеральскую должность…

— Кто-то должен полететь в отставку… или на пенсию… или — под трибунал… Ой, а если погибнут люди? — гипотетическая перспектива быстрого карьерного роста наглядно повернулась своей отвратительной стороной.

— Значит, уцелевшие получат ещё больше плюшек и погремушек… Побед без жертв не бывает.

— А разве так можно? — что-то он подозрительно разоткровенничался. Да на трезвую голову. Не к добру…

— А как можно? Уточню, а как оно бывает в жизни на самом деле?

— Не знаю…

— Врешь, — посерьезнел, до холодности, — Знаешь… Давай, прямо сейчас, прикинем. На живых примерах.

Способность Владимира цитировать по памяти, целыми страницами — мне известна. Готовность смело и бесцеремонно привлекать зубодробительные аналогии — тоже. Но, каждый раз, наблюдая его анализ, тихонько шалела. Привычный мир, после разбора "внутренних связей" казавшихся очевидными событий — послушно становился набок и старой ржавой сковородкой катился в тартарары.

— Даю установку! — Ещё один Кашпировский нашелся, — Задачка-летучка! Восьмое сентября 1941 года… Немцы замкнули кольцо блокады Ленинграда… Более 3 миллионов его жителей (согласно переписи населения 1939 года), плюс транзитные эвакуированные, плюс сотни тысяч беженцев из ближних и дальних пригородов — вдруг, неожиданно для себя оказались отрезанными от остального мира. Образовалась толпа обывателей, совершенно к подобной "робинзонаде" не готовых. Это ожидалось?

— Ну, считалось возможным… наверное… Точнее — не возможным. К чему такие страсти, на ночь глядя?

— Случай уж очень жизненный, — он жестко усмехнулся, — Качественно избавляет от слюнявых иллюзий.

— Тогда — не знаю! Думаю, если бы кто-то из начальства произнес слово "блокада" летом 1941-го, то его б расстреляли, как паникера… С другой стороны — немцы быстро наступали… и можно было сложить два и два…

— Соображаешь! Когда от руководства требуют правду, но, за произнесение её вслух — расстреливают, умные люди молчат и готовятся к худшему. Результат этой "игры в молчанку" помнишь?