Читать «Подпольная Россия» онлайн - страница 16

Таков пропагандист 1872–1875 годов. В нем было слишком много идеализма, чтобы он мог устоять в предстоявшей трудной и жестокой борьбе. Он должен был измениться или исчезнуть.

И уже начал вырабатываться иной тип революционера, готовый занять его место. На горизонте обрисовывалась сумрачная фигура, озаренная точно адским пламенем, которая с гордо поднятым челом и взором, дышавшим вызовом и местью, стала пролагать свой путь среди устрашенной толпы, чтобы вступить твердым шагом на арену истории.

То был террорист.

ТЕРРОРИСТЫ

I

1876 и 1877 годы были самыми мрачными и тяжелыми для русских социалистов. Движение «в народ» обошлось страшно дорого. Целое поколение было беспощадно скошено деспотизмом в припадке овладевшего им безумного страха. Тюрьмы были переполнены заключенными. Так как старых не хватало, то строились новые. Но каковы же были результаты всех этих жертв?.. Они были подавляюще ничтожны в сравнении с громадностью затраченных усилий!

Чего можно было ждать от небольшого числа крестьян и рабочих, усвоивших идеи социализма? Что могли сделать рассеянные там и сям «колонии»? Прошлое было мрачно, будущее — темно и безнадежно.

Но движение не могло остановиться. Революционная молодежь, возбужденная, сгоравшая жаждой деятельности, искала только иного пути для осуществления тех же целей. Но найти его было нелегко при условиях русской жизни. Продолжительны и опасны были поиски, и много жертв пало по дороге, так как это было точно искание выхода из темной пещеры, изрытой пропастями и обвалами, где каждый шаг вперед покупается ценой нескольких жизней и только стоны павших братьев указывают путь оставшимся в живых.

Хождение «в народ» было изумительным по своему героизму опытом могущества слова. Теперь надлежало испытать противоположный путь — путь дела.

«Мы потерпели неудачу, потому что были пустыми болтунами, не способными на настоящее дело». Таков был горький упрек, который делали себе люди, пережившие великое движение, пред лицом нового революционного поколения, явившегося на смену. Призыв: «К делу!» — стал столь же всеобщим, как несколько лет тому назад был клик: «В народ!»

Но какое же дело предпринять?

Побуждаемые бескорыстным желанием делать все для народа и только для народа, революционеры прежде всего направили свои попытки на возбуждение движения среди крестьянства. Первые кружки так называемых «бунтарей», целью которых было немедленное восстание, относятся еще к 1875 году.

Но «бунты» не вызываются искусственно; они приходят сами собой. Только попытка Стефановича, удачно воспользовавшегося возбуждением умов на почве местных нужд и стремлений, имела по крайней мере хоть временный успех. Но и тут заговор был обнаружен гораздо раньше, чем дело дошло до восстания. В других случаях результаты были еще плачевнее.

В городах то же стремление вызвать бунт приняло иную форму: революционеры впервые делают попытку выйти на площадь.