Читать «Критический эксперимент 2033» онлайн - страница 85

Внимательно прочитав текст договора с латинами, Квинт неожиданно понял, насколько прочные основы Римской республики он заложил. Практически те же, к которым через боль, кровь и дурацкие революции пришла Россия. Полная автономия общин в отношении внутренних дел при сильной центральной власти и единстве юриспруденции при столкновении интересов граждан разных общин. Всеобщее вооружение граждан. Полное формальное материальное равенство столицы и союзников. Рим как коллективный Император. В этом обществе присоединённые не будут чувствовать себя покорёнными. А вот когда появятся провинции… республика начнёт разлагаться.

В числе прочих из дверей таберны второго этажа домуса Вергилия Кориоланом любовалась Велтумна в весьма рискованном и красивом наряде, открывавшем одну грудь и в разрезах платья, доходивших до талии, прекрасные ноги и бёдра. Она завлекающе улыбнулась герою и помахала ему. Марций, который из гордости ранее не пытался претендовать на объятия танцовщицы, теперь счёл, что он достаточно прославлен, чтобы сражаться на равных, и помахал ей.

«Orci scorto inter crura» (Ад между ног у блудницы) — вдруг услышал Квинт. Он поднял голову и увидел царя Аппия, наблюдавшего эту сцену из своего домуса. Евгений неожиданно для себя ответил:

— «Veritatis simplex oratio». (Речь истины проста). «Veritas odium parit, obsequium amicos». (Истина создаёт врагов, а лесть — друзей).

Аппий с уважением глянул на своего врага и поправил:

— «Veritas odium parit, obsequium falsa amicos». (Истина создаёт врагов, а лесть — мнимых друзей).

После этого он уронил на голову Квинта тяжёлый кубок, но, возможно, с неохотой, лишь для исполнения клятвы, потому что сначала пошумел и Квинт успел отскочить в сторону.

25. Голодный год Рима

Пришлось ещё ненадолго задержаться в Городе, так как близились выборы консулов. Квинта всячески вовлекали в предвыборную борьбу, но он предпочитал не отвечать прямо, кого поддерживает, а намекать, как царь Аппий. Задержка оказалась полезна ещё и потому, что дала возможность избавиться от значительной части ожидающих дома неприятностей. Сиянию, которая уже имела в чреве, выкупили её родичи из знатного вольского рода Туллу (Туллиев, как их называли римляне). В мирное время вольски и римляне спокойно посещали друг друга, хотя чуть ли не каждый год сцеплялись. Родичи хотели внести выкуп деньгами, но Квинт настоял на зерне и скоте, и впоследствии хвалил себя за предусмотрительность. В отношении размера выкупа вольски совершенно не торговались, и поблагодарили Квинта за благородное поведение по отношению к Шиани.

Старший Порций, на правах близкого родственника, полупосочувствовал-полупопенял Евгению:

— Зять, молись своему неведомому Богу, чтобы Сияния родила дочь. Если она понесла от тебя сына, то готов вольскам пожизненный диктатор либо царь: сын неведомого Бога и их знатнейшего рода. Вокруг такого они и сами сплотятся, и соседей к союзу привлекут, и тогда трудно придётся Городу.

Квинт грустно усмехнулся: пожалуй, тесть был прав.

Когда Квинт с учениками после выборов консулов и трибунов, на которых консулами стали Тит Геганий и Публий Минуций, а в трибуны наконец-то прорвался Сициний, вернулся на Склон, жена с презрением глянула на Аултию и велела ей продолжать свою службу, даже не заикнувшись о браке. Впрочем, и Аултия тоже о нём не напомнила, поглядев на Квинтипора и Авлипора. Но от их объятий это не уберегло. Порция с ликованием рассказала, как небольшой отряд аврункских мародёров хотел пограбить Склон, но волки навели на них ужас своим воем, а рабы проводили их камнями из пращей, поранив пару наглецов.