Читать «Критический эксперимент 2033» онлайн - страница 208

Таким образом, как надеялся Евгений, удалось избежать первородного греха религий и убеждений, вообразивших, что они знают истину: самыми страшными врагами являются те, чьи расхождения самые маленькие.

Через три недели после возвращения Евгения из Карфагена в Остию прибыл «философский пароход», как иронически прозвал этот корабль Фламин. Правда, здесь было всё наоборот: с Гигием вместе приехало ещё четырнадцать учёных, философов, поэтов и художников (Фламин порадовался, что последних лишь по одному). Гигий витийствовал:

— Поговорив с тобою в Сиракузах, многие из Великой Греции и даже кое-кто из Эллады, захотели ехать в Рим и просвещать его. Это лишь первая группа, когда они устроятся, многие из тех, кто прочитал «Евангелие об Евгении», потянутся сюда.

Евгения передёрнуло. Гигий и здесь отличился: написал нечто по мотивам его дел и поучений и распространил по всей Элладе.

— А я почему этой книги не читал?

— Я завершил её в Афинах. У меня из рук её вырывали, чтобы переписать.

Прочитав текст, Евгений убедился: тот настолько расцвечен риторикой и приключениями, что все здравомыслящие отнесутся к нему как к роману, а не как к историческому повествованию. Но опыт показал, что начётчиков без капли здравого смысла тоже достаточно, и будут переписывать и распространять сказки о битве Фламина с морским драконом и о победе над дюжиной карфагенских слонов, которыми враги пытались его затоптать.

Учёным купили рощу, которую Евгений назвал «Сады Академа». Софрониск из Афин спросил Евгения, почему тот взял название афинского поместья? Евгений получил довольно сильный укол за то, что неуместно перенёс название из нашего мира, и отшутился, что это случайное созвучие.

В Риме и вокруг него дела развивались своим чередом. Патриции продавили в консулы Марка Фабия, а в коллеги ему народ избрал Гнея Манлия, более, на первый взгляд, склонного считаться с плебсом.

Трибун Тиберий Понтифиций вновь стал вопить об аграрном законе и запретил воинский набор, хотя к вейянам стеклось множество добровольцев из всей Этрурии и они готовились взять Рим. Аппий Клавдий напомнил патрициям и сенаторам, начавшим было скандалить, что добром можно добиться большего. Они стали обхаживать трибунов, и все остальные девять наложили вето на вето.

Битва с вейянами осталась легендой в римской истории. В прошлом сражении вейяне отступили, едва увидев среди римской кавалерии слонов. Сейчас профессиональные погонщики-пунийцы уехали, сказав, что их служба была платой за службу Фламинов. На слонов взгромоздились кое-как обученные римляне.

Битва долго не начиналась, хотя вейяне вовсю поносили римлян, называя их сыновьями волчиц, сук и шлюх, народом ублюдков, трусами, оправдывающими трясущиеся коленки и обделавшуюся задницу внутренними раздорами. Консулы приказали казнить любого, кто попытается сражаться, и это оказалось правильной тактикой. Воины, которым запретили биться, стали рваться в бой. И в конце концов консулы, взяв с римлян клятву победить, вывели войско в поле.