Читать «Полковник» онлайн - страница 94

«Да, да, да… — расхаживая по комнате, бормочет он. — Сложнейший век… нравственность науки… благостная иль разрушительная сила? К сожалению, в чистом виде науки нет давно. К счастью или к несчастью, она уже давно производная конкретной социальной обстановки в мире… та же атомная бомба, если взять… И какая же все-таки колоссальная миссия возложена на нас, ученых! Это алхимику было легко: эликсир молодости изобрел какой-нибудь, пошел ближайшему королю загнал за мешок золота — и живи припеваючи. Сейчас не то… Сейчас все направление науки зависит от коллективной морали ученых. Да, собственно, и открытие любое от этого зависит… да, да, да…»

И опять возвращаются его мысли невольно к своему кумиру, к его гениальному окружению — Эйнштейну, Резерфорду, — людям такой же высокой морали, как и Нильс Бор. В хаосе второй мировой войны они выбирают, по-видимому, единственно верный путь, поворачивая свои знания против гитлеризма, создавая «абсолютное оружие» — атомную бомбу… Да, в те трагические сороковые это было делом безупречным, более того, единственно правильным… Да, Нильс Бор внес изрядный вклад в создание бомбы. Бомба, мораль… но годы-то, годы-то какие! Гитлера, одного лишь Гитлера нужно было ударить этим «абсолютным оружием» — вот логика, вот этика безупречных этих ученых, вот их мораль. Но приходится констатировать с сожалением, что мораль далеко не безразлична ко времени. «Сколько б ты нам ни толковал о вечной морали, нет ее и не было никогда… наверное… — Непроизвольно скосив глаза на сына божьего, вздохнул: — Молчишь, ну-ну…»

Постучав, рыжая сестра заглянула, спросила: на ужин пойдет или в палату принести?

— Аппетита что-то нет, — постарался сказать поспокойнее.

— В понедельник небось появится… как Тамара-то Сергеевна выйдет! — И тут же за дверь выскочила, не успел он этой рыжей как следует ответить.

«Черт знает что!» — возмутился Иван Федорович и решил в таком случае пойти на ужин, хотя есть действительно не хотелось, да и Мария принесла много.

С безразличием жевал он ужин и никак не мог понять — хорошо ли это, что через два дня возвращается Тамара Сергеевна. Радостное и тоскливое сливалось в чем-то взбудораженно-смутном, в необходимости что-то решать такое, что… нет, непонятно было, что же на самом деле решать… Да что ему решать, в его-то положении?! И все же… без всякого аппетита все доел и даже механически корочкой подчистил, непонятно покачивая головою. Зрело в нем непонятное чувство… долга, что ли? Он — и еще что-то должен?! Ни-че-го не понятно, ни-че-го… Выпил две таблетки (вместо одной) снотворного и сразу уснул, а утром увидел предрассветные облака.

Они были как белые фрегаты. Несли предощущение счастья. Так не хотелось просыпаться окончательно ему, так в грезах этих белых, предрассветных еще понежиться хотелось, дождаться все ж того, что обещали предрассветные ему… На переломе ночи, ближе к дню пронзит весь мир благая весть — и засветятся тогда неудержимо предрассветные облака. О чем эта весть? К чему взывают эти чудесные видения? Отчего текут у тебя блаженные сладкие слезы? Куда устремляется твой гордый дух, о человече? Куда же?..