Читать «Полковник» онлайн - страница 45

— А скажите, Феодосия Николаевна, на даче работа большая?

— Видите ли, в принципе лишь готовить питание. Завтрак утром, ужин вечером, обед также с вечера, чтобы я могла лишь днем подогреть, у нас газ…

— Газ — это хорошо, Феодосия Николаевна.

— Еще бы, еще бы… так на чем же мы… опять вы перебили…

— Вы, Феодосия Николаевна, на том, что обед будете сами подогревать, а я только буду завтрак и ужин.

— Ну да, ну да, итак — на вас готовка питания, кроме этого, конечно, закупка продуктов по списку, какие надо будет сделать на зиму запасы, общий порядок, конечно, цветы там, дорожки, так что подумайте.

— Я подумаю, Феодосия Николаевна.

— Подумайте, подумайте.

— Я подумаю, подумаю, Феодосия Николаевна.

— Да-а! Совсем забыла сказать, что по воскресеньям на дачу съезжается вся наша семья, обычно-то они отдыхают в Крыму или в Прибалтике, но на воскресенье обязательно все съезжаются на дачу. Все везут продукты с собой, и получается застольщина, очень, знаете ли, приятно. Если пожелаете, можете принять участие в воскресной застольщине, подумайте.

— Я подумаю, Феодосия Николаевна.

— В застольщине, естественно, за свои кровные. Подумайте.

— Я обязательно подумаю, Феодосия Николаевна…

Надо было думать, надо было решать, уже предварительный список всех этих белил, грунтовок, купоросов поверг мэнээса Скачкова в трепет, совершенно выбивал из отлаженного годами сторублевого бюджета.

В обед подошла его очередь сидеть в кабинете директора на трех телефонах — желтом, синем и зеленом. Мэнээс Скачков сидел в обезлюдевшем на час непривычно тихом институте и думал. Собственно, думать-то было особенно не о чем, надо соглашаться на Феодосию Николаевну и хотя бы некоторое время пожить на ее деньги, свои откладывая полностью. Надо лишь решить, будет ли принимать он участие в воскресных застольях или, как разрешено ему, проводить время дома. Тратиться в воскресенье так и так ему придется, но вот что выгоднее, в какой форме лучше всего организовать воскресные затраты? Это занимало мэнээса Скачкова, когда зазвонил вдруг зеленый телефон. Появись на зеркальной полировке директорского стола кобра, мэнээс Скачков и то бы, наверное, поразился меньше, чем при виде этого трещащего, звенящего, помигивающего зеленым глазом крайнего справа телефона. Только этим, по-видимому, и можно объяснить, что он не сразу, как того требует обеденная инструкция, схватил трубку на зеленом.

— Какого черта, — мэнээс услышал, — вечно спят у вас в НИИ!

— Я… я… — залепетал мэнээс Скачков. — Не… это…

— Фамилия! — потребовал голос, не такой уж и громкий, грозный, как показалось мэнээсу Скачкову вначале, а голос очень сочный, плотоядный какой-то, как бы уже в одну минуту обнюхавший неведомого мэнээса Скачкова с ног до головы, пробующий уже на вкус, поближе за грудки подтянувший его.

И задумался на пару секунд сочный голос, изъявив слабую заинтересованность: «Проглотить или отвернуться?» Ох, как забилось от этого сердце мэнээса, ах, да не все ли равно! Такое зеленое, великое дело, такой сочный голос у первого зама (мэнээс конечно же узнал!), прикоснуться, приобщиться ко всему этому великому (пусть даже через проглатывание, пусть через что угодно!) — это ж великая честь, предел мечтаний, вожделений, сладкий, захватывающий риск, настоящая жизнь, а не прозябание — всё, всё, всё!!!