Читать «Полковник» онлайн - страница 42
Юрий Александрович Тёшкин
Зеленый индикатор, помигав, погас.
— Отбой, — громко сказала Клавдия Семеновна.
— Отбой, отбой… — неслось по этажам, институт стал наполняться голосами, смехом, спорами возле мест курения, хрустом арифмометров, стуком машинок и обычными телефонными разговорами.
— Карчухина, говорят, в зеленку переводят, — Клавдия Семеновна сказала.
— Везет же Карчухину, — вздохнула Светлана Герасимовна, — рука судьбы.
— Да не судьбы, а тестя.
— Да ведь что в лоб — что по лбу.
— Вот, кандидат всего-то, а уже в зеленке! Шеф — доктор, а дальше синюшника ему не светит… Да-а… — мечтательно сказала Клавдия Семеновна. — В синюшнике уже много наших… и Рыбин, и Костромичев, и…
— В синюшничек попасть бы, — сладко сказала Светлана Герасимовна.
— Дави на шефа, — советовала Клавдия Семеновна, — ты же молодая — тебе расти надо, а синюшник для тебя — всё! Ты понимаешь?
— Я-то понимаю, шеф бы понял!
Зелёнка, синюшник, желтяк — зоны наблюдения за Большим Экспериментом, концентрическими кругами расходящиеся от больницы, где, собственно, и осуществляется сам Эксперимент. Зеленка — это самая первая зона непосредственного наблюдения в самой клинике, она для избранных. Доктора и то не все удостоятся надеть специальную зеленую форму. Синюшник — зона условно синего цвета, это, собственно, Город, в котором состоится Эксперимент, вернее, старая часть его, вокруг которой возводится уже каменная стена, вернее, старая, древняя, подновляется. Это для тех, кого в Город пропустят по специальным синим пропускам в финал Эксперимента, который, по расчетам, планируется где-то на середину лета. Попасть в синюшник было бы великим счастьем, ведь кроме синей формы — пожизненное звание, пожизненная пенсия-синюха, но уступающая нынешней докторской. Оставшиеся за городской стеной будут наблюдать за Экспериментом по телевизорам. Это уже третья, условно желтого цвета зона — желтяк. Все желтяки (и мэнээс Скачков, значит) получают пожизненную желтую форму, плюс им зачтется кандидатский минимум, который у мэнээса Скачкова до сих пор не сдан, пустяк — а приятно. Ну а если серьезно, то это еще ступенечка к званию кандидата. Так что мэнээсу Скачкову уже недолго осталось. Поэтому разговоры о синюшнике, а тем более о зеленке если и интересовали его, то лишь в чисто абстрактном плане, уж кому-кому, а ему-то надеяться не на что. Он спросил:
— А в какой, собственно, пропорции?
— Что в пропорции? — не поняла Клавдия Семеновна.
— Да купорос-то растворять.
— А-а-а… — Она пожала плечами. — Вообще-то я могу спросить у брата.
— Да проще, старик, — сказал вернувшийся к чаю Бушинский, — сходить в библиотеку и все узнать.
— И правда, — стал подниматься мэнээс Скачков.
— Давайте сначала чаю попьем, — сказала Светлана Герасимовна.
— Да, — сказала Клавдия Семеновна, — пора, до обеда час сорок.
— Нет, — сказал мэнээс Скачков, — сегодня уж без меня, пойду в библиотеку.
— Хозяин — барин! — вдогонку крикнула Клавдия Семеновна и хохотнула.
В технической библиотеке мэнээс Скачков ничего про побелку потолков не узнал. Возвращаясь домой в битком набитой электричке, он думал: «У кого бы спросить?» Столько народу было вокруг, а спросить не у кого. Скачков-мэнээс перебрал в памяти всех знакомых, спросить, кроме Зинки-аптекарши, было не у кого. Зина, как назло, уехала в отпуск на родину, в свое Приморье.