Читать «Полковник» онлайн - страница 120
Юрий Александрович Тёшкин
Но все-таки интересно — величие и ценность духа его и моего сравнимы ли? Вот в чем вопрос! Всю жизнь я верил в это. И верил и не верил, конечно… но, в общем-то, довольно спокойно прожил жизнь я с этим — веришь не веришь…
Но час решения настал… Эксперимент теперь проверит… Успех ведь зиждется на том, чтоб равенство соблюдено было… примерно. И пропасть, разверзнувшаяся у ног одних, вершиною духа других измерялась бы. О-о-о, раз заговорил уже стихами, пора, пора, знать, мне на боковую… бутылка моя пуста и… вообще… Ну а если без лирики, эти самые пять процентов сомнений ЭВМ в успехе Эксперимента основаны действительно на том, что равенство уровней духа пока не доказано строго. Ну хорошо, хорошо, пусть я — человек, возможно и… где-то, в чем-то и… ниже его. Но ведь я сейчас представляю сам Центр! Идею, лик всей Науки! Ужель и это несравнимо с ним одним?! Тогда откуда взялись в главной ЭВМ, в самой беспристрастной машине, эти пять процентов… мягкотелых?! Вот вопрос так вопрос… А разве ж у меня нет пяти процентов собственных сомнений? Тоже есть, конечно, и даже не пять, а впрочем, не так и важно, сколько. Однако ж слег уже и второй день не встает. Что это? Страшно подумать или радостно все же подумать? К Марии ехать надо, да-да… еще не поздно… к нашей Марье Моревне… вместе, только вместе… это лучше как-то… это обязательно надо, чтобы сейчас мы были вместе… когда он слег…
Да, за столько лет чего только не было между нами. Размолвки, отчуждения, затягивающиеся на месяцы ссоры — и все-таки опять мы вместе. Любовь это единственное, что мне принадлежит: все остальное слетит с меня, дай мне… дай мне настоящую свободу… увы, увы, что делать — когда перевалил середину, себя ведь знаешь вдоль и поперек. Да-да — все приходит и все уходит… одна Мария остается. Мы — как два связанных дерева, пригнутых друг к другу. Не сразу и разглядишь, чем связаны.
Все же странная у нас любовь, очень странная.
В кино, в темноте, она любит, когда я беру ее за руку. Вообще с годами убеждаюсь я все больше: то, что висит всю жизнь между нами, связывает два дерева, именно оно сделало нашу любовь такой тихой, такой яростной. Порою можно подумать, что Мария меня ненавидит, но это не так. В самый неподходящий момент, на улице где-нибудь она вдруг взглянет на меня так искоса, снизу как-то, как-то по-своему исподлобья, как-то изучающе-нервно… словно впервые — и я уже пропал. Бешено сердце забьется, захочется тут же ее обнять. И она, конечно, видит это, глаза ее, цвета березового сока, начинают сразу темнеть, зеленеть, тают морщины вокруг, одна любовь в них остается. Ну а я поскорее придумываю повод к ней прикоснуться, шарф поправляю, с рукава соринку смахиваю. Она же при этом, понятно, усмехается и на юнцов вокруг кивает. Те вот не стесняются: повисли друг на дружке, у всех на глазах истомой истекают. Эта акселерация плохо кончится — все крупное, как учит палеонтология, рано или поздно обязательно вымирает… ящеры, мастодонты…
