Читать «Полковник» онлайн - страница 102

Значит, он позвал на всякий случай:

— Альма, Альма!

В ответ ни звука, темное отверстие пред ним безмолвствовало. Игорь Серафимович сидел перед ним на корточках, слушал, как у многих в доме работали телевизоры. Дом двухэтажный, деревянный, старый — все слышно. Где-то гремели посудой, плакал ребенок, смеялись… а перед ним небольшое отверстие, ведущее под дом, оттуда тянет плесенью, затхлостью, пылью. Игорь Серафимович, правда, не очень-то представлял подвал под их домом. Скорее всего, этого никто не мог представлять, так как никто и никогда там не бывал. В обычном смысле слова настоящего подвала под их домом не было вовсе, а в то небольшое пространство, что все-таки там было, никто, кроме кошек и собак, не мог проникнуть. В редкие периоды капитальных ремонтов их старого дома можно было наблюдать, что полы нижних квартир лежат почти на трубах, которые идут под ними. И доступ к этим трубам в случае необходимости осуществлялся прямо из квартир нижнего этажа. В принципе через пол из нижних квартир он мог бы и сейчас разыскивать Альму. Но, во-первых, соседи были бы далеко не в восторге. Во-вторых, обнаружить ее таким образом было почти невозможно, так как она спокойно бы переходила с места на место, все время оставаясь в темной неизвестности. Надо было лезть в подвал самому. Хотя и не хотелось. День на дворе яркий, солнечный, а тут… б-р-р…

Все это он рассудил, сидя перед дырой на корточках. Он думал, что лезть конечно же не хочется — пыльно, грязно, затхло то, что скрывается перед ним в темноте. Какому же нормальному человеку захочется лезть в такое! Но лезть нужно: не оставлять же там пищащих щеночков на злорадство соседей. Да просто жаль было Игорю Серафимовичу бестолковую матушку свою.

Так он логично все рассудил, с корточек поднимаясь и возвращаясь в квартиру за свечой. Он по лестнице бодро взбежал к себе на второй этаж, стал насвистывать легкомысленное что-то. И только виноватый вид матери вернул мрачноватое раздражение на его лицо: вот, мол, упустила, растяпа, а мне теперь вместо воскресного отдыха лезть в грязь, затхлость, тесноту и темноту, и вообще черт знает что там может быть, в этом подвале под их домом, в котором за все время существования дома — а это около полувека — никто никогда не бывал. Полвека никто там не был, а вот Игорю Серафимовичу теперь приходится.

Ладно. Хмуро и раздраженно он стал собираться. Надел старый тренировочный костюм, сунул спички в задний карман брюк, взял свечу в удобном подсвечнике, который при случае можно поставить даже и на не очень ровную поверхность — не упадет. И опять к дыре спустился.

Тут в полумраке он аккуратно раздвинул, проход освобождая, детские коляски, санки, велосипеды, которые здесь постоянно оставляются жильцами дома. Зажег свечу и стал протискиваться в дыру. И сразу же оказались перед ним две трубы. Проползти над ними сверху не было никакой возможности — между трубами и полом было не более десяти сантиметров. Брезгливо сморщившись, он сунул голову под трубы. Голова пролезла, хотя при этом он оцарапал слегка подбородок о щебенку или остатки давнишнего бетонирования квадратного стояка, вдоль которого пришлось протискиваться. Помогая локтями, извиваясь всем телом, вслед за головою он протащил под трубами всего себя. Причем очень хорошо чувствуя при этом, что одна труба над ним холодная, другая горячая. Такой вот странной печатью, наполовину холодной, наполовину горячей, словно японские «ян» и «инь», его сразу же как бы и припечатал этот подвал под их домом.