Читать «Адвокат с Лычаковской» онлайн - страница 28

— Зубы, шановний, зубы! Если я удалю больному воспаленную слепую кишку, у него больше не будет аппендикса. Он поправится и никогда уже с этой болезнью ко мне не придет. Зубов же у человека тридцать два. Много работы. Кстати, хотите, открою секрет?

— Какой?

— Не страшный. Вам станет ясно, почему этот Франик Заремба ко мне секется. Из-за сестры.

— Я слышал. Он считает, что вы махлюете. Не до конца лечите ее зубы, чтобы был повод прийти еще.

Шацкий шагнул назад, теперь уже измерял Кошевого внимательным взглядом, сложил губы дудочкой, поцокал, качая при этом головой, потом молвил:

— Как вы сказали? Махлюете? Интересно, тут не часто так говорят. Вы же не местный, так? Вы приехали во Львов, чтобы вас тут арестовали и бросили за решетку в промозглый каземат. Да еще и на пару с Шацким. Так?

— Не совсем, — Клим не сдержал улыбки. — Я вообще не собирался попадать ни в полицию, ни тем более — в тюрьму. Между прочим, тут не так уж и сыро. Я видел настоящие казематы, можете поверить.

— Австрийские тюрьмы, говорят, не худшие, — легко согласился Йозеф. — Хотя… Когда речь идет о местах, где людей держат в неволе, не знаю, будет ли корректным говорить об качество пребывания за решеткой. Во Франции, во времена Луи Тринадцатого, кажется, да и не только этого Луи, дворяне могли сами за себя платить, когда оказывались в Бастилии. Были бы деньги — камера найдется.

Кошевой кивнул в сторону забранного решеткой окна.

— Там — начало двадцатого века, а не середина шестнадцатого. И не Франция.

— Прекрасно. И что?

— Сегодня у нас дворянин за решеткой — редкость.

— Вы точно не подданный Его Величества Франца-Иосифа! — воскликнул Шацкий.

— Вообще-то, вы правы. Но почему так решили?

— Видно, шановний. Шацкий видит и слышит! У нас тут суд не разбирает, благородное предстало перед ним лицо или низкого происхождения. Все зависит от того, у кого из подсудимых лучший адвокат. Но если выкрутиться не получится, то прокурор уже не скупится, требуя наказания. Подозреваю, там, откуда вы приехали, с институтами правосудия что-то не так, я прав?

Кошевой в очередной раз коснулся пальцем глаза, ответил:

— К сожалению. Только, раз доверяете здешним законам, почему боитесь? Вас же еще не судили, как я понимаю. Имею определенное представление об этих процедурах. И меня, и вас пока задержали. До выяснения, так сказать. Если вы ни в чем не виноваты, разберутся и отпустят.

— Насчет этого, шановний, у меня нет никаких сомнений! — сказал Шацкий. — Меня оскорбляет само подозрение, по которому я тут! Я же так и не объяснил, почему Франик Заремба секется. Когда его сестра в очередной раз пожаловалась, а суть ее претензий ко мне как к зубному лекарю вы слышали, я имел неосторожность посоветовать той пани вырвать себе все зубы. Навсегда. И поставить вставную челюсть. Искусственные зубы. Тоже навсегда. Разговор был в присутствии брата! Как думаете, такое прощается?

— Думаю, не всегда. — Клим снова не сдержал улыбку.

— Так вот, после того Заремба при необходимости способен поверить, что Йозеф Шацкий ночам тайно солит человеческое мясо!