Читать «На Алжир никто не летит» онлайн - страница 54

От жопы отлегло… Хвала создателю, у меня всего только одно.

Анатолий, в прошлом инженер, слегка постарше меня. Большой, толстый, даже черты лица особые, толстяцкие. Небольшие глаза смотрели глуповато-внимательно — не в обиду ему будь… Время от времени он поводил головой, словно инспектируя, с такой же внимательностью. И вышагивал важно, малость потешно. Но он был умный мужик.

Он был реальным инженером — непосредственно связанным с производством. Одно время мы с ним довольно близко сошлись. Судя по автоматической жадности, проявляемой им к чему угодно — как оно работает, какие конкретно детали, можно ли улучшить, — я подумал, что он, похоже, был хорошим инженером, настоящим.

Ну, жил-был инженер, впахивал как папа Карло, читал себе Стругацких. Я не знаю, какая резьба там сорвалась. Что к этому привело, долго ли вело. (Вообще, я не знаю предысторий; приходится рассказывать только то, что на поверхности.)

В общем, Анатолий загудел. Да так, что от одних только его рассказов мне плохело. Только от одного его запойчика, месячишка этак на два, лично меня вынесли бы вперед ногами, даже не дав завершить запойчик. А он так жил годами. Психозы, отваливающаяся печень, клиническая смерть. Но, походу, он был крепыш. Остался жив.

Не пьет одиннадцать лет.

Сейчас работает, более-менее зарабатывает — как я понял, инженерские умения пригодились, мастерство он действительно не пропил. Но параллельно с этим он еще и мотается в один бесплатный рехаб, работает там за какие-то слезы, помогает алкашам, у которых не получается.

Но больше всего меня поразила такая история.

Приходит дед, старый бомжеватый колдырь. Конечно, на эти собрания пускают всех, но публика недоумевала: ему явно недолго осталось — тогда какой же смысл? Но дед сказал:

— Я хочу умереть трезвым.

Трезвым он и умер. И даже не очень скоро.

Респект, конечно… Но я тоже не понимал, хотя и чувствовал здесь какую-то глубокую правду. Может быть, только сейчас я понимаю лишь чуточку больше.

До сих пор мне на ум приходит этот дед, о котором я только слышал с чужих слов.

Один тут разорялся, как его обуяла похоть. Меня она только, черт, все никак не обуяет. Я уже и забыл, что это, чем и куда. Перед Лапландкой уже даже как-то не того… Японский бог.

Ладно, ладно, черт с ним пока!

На собраниях стал появляться мексиканец, может, Родриго, может, Диего, а может, Рауль или Рамон, — точно не помню. Он был журналист, приехал в Россию то ли с подорожной по казенной надобности, то ли просто приехал, не помню и не важно. И здесь застрял, прое…, извиняюсь, утратив, естественно, все. Какая-та борода у него вышла с документами, с деньгами. Жил он, насколько я понял, то у одного из здешних, то у другого (пустили же, не мне чета). Жил и при этом писал что-то свое, журналистское.

Мы часто пересекались на чаепитиях. Диего (обозначим его так) был милым, скромным парнем. По-русски он почти не говорил, зато прилично говорил по-английски, я относительно тоже, поэтому часто служил переводчиком (некоторые пижоны знают испанский, но тут их не случилось). Это было довольно утомительным занятием, особенно если одновременно переводить двоих, а то и троих, — зато мне выпал шанс узнать хоть что-то о Мексике, это ведь совсем другое полушарие! Дальние страны…