Читать «На Алжир никто не летит» онлайн - страница 15

И вот все теперь пресмыкались перед ним, как чиновная мелюзга перед важным сановником. Потому что он грабил и убивал.

Я заметил, однако, что пресмыкались перед ним отнюдь не из-за одного только страха. Они совершенно искренне его уважали и им восхищались. «Дерзкий!» — как-то донеслось до меня. И с каким выражением это было сказано!

Я ждал в пустом коридоре, пока покажется Володя, одновременно нервничая и из-за его возможного появления, и из-за появления кого-нибудь непрошеного, что сорвало бы мне все дело. Почему-то я был убежден, что должен сделать это в одиночку — постоять за свою честь; я считал себя униженным Володиным поведением, пусть даже меня он практически игнорировал, а помыкал лишь своей «братвой». Все равно! Мне было страшно, но вместе с тем я ощущал нечто вроде гордости — ведь несколько дней я обдумывал этот шаг и наконец-то на него решился!

Володя не замедлил появиться, я бросился на него с кулаками — и тут же оказался на полу, даже не поняв, ударил ли меня Володя или просто толкнул. Я видел, как Володя заносит ногу, — я тупо пялился на нее, ожидая удара совершенно равнодушно, — но Володя немного пооглядывался, подумал — и поставил ногу на пол. Потом, мельком глянув на меня, последовал было по назначению, но неожиданно вернулся, сделав пару шагов назад. Он нагнулся ко мне, взяв за лицо, приподняв его, обратив к себе.

— Что с тобой? — с брезгливым сочувствием поинтересовался он.

Я молчал, стремясь сохранить как можно больше достоинства. Он все с тем же выражением изучал меня.

— Ты хоть знаешь, на кого лезешь?

— Да, — твердо ответил я, как можно спокойнее и нейтральнее.

Молчание.

— Ну ты валет… — Он засмеялся, толчком отпустив мое лицо, и ушел на это раз окончательно, еще и громко зевая по дороге, и я точно знал, что это не представление для меня, меня он уже почти забыл и окончательно забудет, когда дойдет до сортира. Ему, как оказалось, было туда.

Какой, однако, снисходительный убийца… Как он, должно быть, упивается, что «помиловал» меня! Какая честь и милость. (Я совершенно не подумал, что все это происходило в стенах заведения, где не любят беспорядков.)

Я пошел в свою палату, лег на кровать и повернулся лицом к стене.

И так и лежал.

Другой день начался как ни в чем не бывало, но за обедом один все же завел (в его голосе звучало неподдельное благородное негодование):

— Ты что, вообще нюх потерял… — но тут же был оборван царственным Володей:

— Он же дурик, посмотри на него. Чего об него руки пачкать, геморроя больше, — он кивнул куда-то в сторону, как бы наружу, — ладно, стоп, проехали.

И разговор перешел на другую тему.

Все-таки под конец трапезы Володя сказал мне:

— Послушай, батя. Ты такую фигню больше не твори. Не доводи до греха.

Я смотрел в его темные, как бы сгустившиеся глаза и согласно и вдумчиво кивал, очень спокойно. За столом, кстати, никого уже не было, мы были одни.

Володя еще немного посидел, все так же глядя на меня, потом резко встал и вышел из столовой.