Читать «Архитектор пряничного домика» онлайн - страница 91

– Можно чаю? – неожиданно попросила девушка.

– Конечно, с удовольствием заварю для вас, – пообещал Боря.

– А кофе есть? – устало поинтересовалась нежданная посетительница.

– Для вас что угодно, – ответил батлер, – капучино, латте, американо, эспрессо.

Фраза «для вас что угодно» – дежурная, она вовсе не означает, что обещание выполнят. Но Светлана вдруг спросила:

– Правда, что угодно сделаете? Тогда уговорите Ивана Павловича мне помочь!

Борис на секунду растерялся, а Стеклова открыла сумку, вынула не бумажный, а кружевной носовой платок, приложила его к глазам. Потом упала головой в свои колени и заплакала.

– Ну-ну, – забубнил я, – перестаньте, давайте побеседуем спокойно. Попробую сделать, что могу.

Светлана подняла голову, ее лицо оказалось красным, опухшим, из глаз катились слезы.

– Милая, – засуетился Боря, – разрешите проводить вас в ванную. Пока вы приводите в порядок свое прелестное личико, я приготовлю очень вкусный латте, а к нему домашние булочки с корицей.

Боря подал гостье руку и повел ее к двери. Они исчезли в коридоре, через пару секунд батлер вернулся.

– Сейчас она придет в себя.

– Надеюсь, – кивнул я.

Борис прищурился, потом сбегал на кухню, принес небольшой пакетик, одноразовые перчатки, пинцет, поднял с пола использованный носовой платок Светланы. Уложил его в бумажный пакет и сказал:

– Она плакала, из слез можно выделить ДНК. Тело Валентины пока находится в морге. У нас есть шанс узнать: девушка и Стеклова кровные родственницы? Хотя…

Борис дернул несколько раз носом.

– Духи! Платок чем-то опрыскан… дешевый запах… что-то вроде простого тройного одеколона. Не знаю, можно ли получить правильный результат, если ткань облита парфюмом?

– Давайте попробуем, – предложил я, – и на всякий случай еще сохраним чашку, из которой она пить будет.

Глава 34

Из санузла Светлана вернулась с по-прежнему красным лицом, но в ее глазах уже не стояли слезы. Следующие полчаса она объясняла нам, как сильно любила мать, а та не обращала на нее внимания, занималась исключительно бизнесом и обожала Анастасию.

– Вот уж кто ей была родной, так это Настька, – печально говорила Света. – Они везде вместе таскались.

Борис попытался оправдать Стеклову.

– У Валентины Сергеевны и Насти разница в возрасте около десяти лет. Егорова очень помогла Вале, когда та лежала в больнице после того, как спаслась с тонущего корабля. Они дружили. А вы тогда были совсем малышкой. Ваша мама и Настя скорее сестры, чем мать и дочь.

– Крошечным детям всегда уделяют больше внимания, чем сестрам, – всхлипнула Света, – но теперь мамы нет, и я никогда не смогу сказать ей: «Мамочка, обожаю тебя. Все глупости я творила только для того, чтобы ты стала заботиться о дочке, а не о крысе Настьке». Я просто куролесила. А мама всегда жестко меня наказывала. Лет в десять я увлеклась созданием пряничных домиков. Сама их выпекала, раскрашивала. Делала куколок, мебель – все из пряников. Представляете, какая кропотливая работа? На Новый год сделала для мамы пряничную ферму. Для Насти – пряничную избушку доброй феи. Для Натальи Варякиной – дворец Спящей красавицы. Очень старалась. Так хотела, чтобы меня похвалили. И что? Мать буркнула: «Спасибо, но лучше бы я увидела твой дневник с пятерками в четверти». Настя улыбнулась: «Очень мило. Ты прямо архитектор пряничного домика». Варякина кивнула: «Потрясающе». И все. Настя же стала ко мне обращаться: