Читать «Дуэль с нечистой силой» онлайн - страница 20
Юрий Игнатьевич Мухин
Однако была ли у них действительная свобода мыслить?
Логически в «Майн кампф» все вроде правильно: живут на востоке некие недочеловеки-славяне, тупые, безвольные, которые и в государство свое собрались только потому, что ими в то время руководили немцы. Земли у этих умственно недоразвитых очень много, а распорядиться они ею толком не умеют, да плюс к тому, попали они в рабство к евреям, которые тоже могут только разрушать, и если не немцы подберут Россию к рукам, то тогда она все равно будет евреями разрушена и доведена до гибели. По сути, Гитлер не только предлагал обеспечить немцев землей на тысячу лет, но и спасти этих русских полуобезьян от неминуемой гибели.
Ну, чем не славная и благородная задача?
Логически все безупречно, но верны ли исходные данные, заложенные в основу этой логики?
Ведь в данном случае в основу мышления закладывается как истина то, что русские тупы и безвольны. Сейчас уже трудно сказать, действительно ли Гитлер так думал, но, что безусловно, десятки тысяч тогдашней немецкой элиты, как сейчас «пенсионерка Комова», бросились доказывать немцам, что это действительно так: и черепа германские и славянские замеряли, и теории создавали, и, главное, писали и писали статьи, в которых доказывали немцам, что русские — это, без сомнений, недочеловеки, — заполняли и заполняли информационное пространство Германии ложью. А на основе таких исходных данных для мышления любая, даже самая правильная логика, при любой самой свободной индивидуальной мысли приведет к единственному логическому выводу — немцам нужно пойти на кровь ради своих детей и будущих поколений.
И в уверенности, что они пришли к этому решению сами с помощью свободы своей собственной мысли, немцы с энтузиазмом напали на СССР, а потом, когда увидели, в чем им лгали, было уже поздно — они уже вынуждены были драться теперь за свое собственное спасение.
А увидели немцы вот что. Через год с небольшим после нападения Германии на СССР, давшей возможность немцам познакомиться в бою с советскими солдатами и согнанными в Германию советскими рабами, в Берлине родилась бумага («Источник», № 3, 1995. С. 87–96), начинавшаяся так:
