Читать «Сады Эдема» онлайн - страница 7

— Да, я помню вашу теорию. Но больно уж у вас заумно получается — переполненный кошачий рай… или ад, не важно, — добавил он, заметив мой протестующий жест. — Ну, и лишних, значит, назад — на Землю.

— Зато у вас, Соломон, как-то всё плоско выходит, — надулся я. — Я не узнаю своих слов. Вы выхолостили, кастрировали мою теорию, как тех несчастных котов, из которых люди сделали себе сотни миллионов живых игрушек. Да-да, не удивляйтесь. В мире порядка полумиллиарда домашних и бездомных кошек. Я не говорю о диких — их в пять раз меньше. Одной рукой мы разводим их, другой — убиваем, иначе они сожрут нас. Так что да — кошачий «иной мир» должен переполниться. Ведь, творя эти миры, Всевышний не рассчитывал, что мы, нагло взяв на себя его функции, создадим и расплодим такое безумное количество живых душ. И свалим последствия на Него. Но мы отвлеклись — так зачем вы подсунули ту записку?

Старик задумался, пожевал вялыми губами, отхлебнул коньяка.

— Даже не знаю, что вам ответить. В тот момент у меня определённо не было никаких хитрых планов. Вот словно кто-то под руку толкнул. Пошутить, может, хотел. Не знаю.

— Да уж — пошутили… Мир полон шутников со своеобразным чувством юмора, Соломон.

— А что — совсем плохо получилось? — расстроенно спрашивает он.

— Вовсе нет. По-моему — так просто замечательно. Это изрядно оживило весь сюжет с кошками и придало истории неожиданное развитие. Становилось скучно. А так все забегали, засуетились… и полиция… — тут я заметил промелькнувшую у него встревоженную гримасу. — Нет, нет. Не волнуйтесь — я никому не расскажу.

Уставшее закатное солнце вяло путается в мутных, плохо вымытых стёклах «Эдемского сада». По шевелению занавесок, похоже, оттуда наблюдают за нами, и Соломону это нравится. Я представляю, как вечером он будет небрежно рассказывать за картами о том, что заглянул на рюмочку к одному своему приятелю, и щемящая жалость, как тепло после первого глотка, наполняет меня. Соломон смотрит прищурившись через рюмку на закат, и я понимаю, что одним глазом он разглядывает вечность, где цена всему — дохлая кошка. Старческое тщеславие и коньяк подкрашивают его бледные с голубыми прожилками щёки в розовый цвет и делают похожим на старого и бесконечно усталого клоуна.