Читать «Леди Гамильтон» онлайн - страница 6

— Пытались отыскать мужа?

— Пыталась, но меня вызвали и разъяснили, что этого делать не следует. Я сама поняла тоже, что не надо. Брак с его стороны, конечно, давно расторгнут. Он сам или умер, или у него, без сомнения, другая семья. Я стара, кончена. Смеётесь? А потом, американцы — они же с другой планеты. Они даже живут здесь в СССР — и ничего не понимают. Видят, а как дети — не понимают. Я полагаю, он написал всевозможные протесты — и успокоился. Может, его даже убедили, что так и надо, что с его стороны была ошибка молодости, глупость. Кого я непрерывно искала лет десять — это свою дочь. Мне всюду ответили, что такой ребёнок не числится. Выла и искала, как волчица, куда только не писала, куда ни ездила — нет такой девочки и не было. Не было! А она мне снится по сей день. Вот такую проститутку вы сегодня на свою голову взяли, испортила вам настроение только. Прошу покорнейше прощения, сама ненавижу эти копания да ковыряния. Пришёл, отработал — точка. Ванна ваша меня расклеила. Плесните ещё глоток… немного, один.

— Может, не пейте?

— Какая же разница теперь?

— И то верно, — согласился Андрей. — Хотя вообще не моё щенячье дело лезть с соображениями, но вы так быстро сгорите, думаю. Явно губите себя, Людмила… простите, как вас по отчеству?

— Какие у продажной отчества?

— Всё-таки.

— Ну, тогда… Сергеевна. И не Людмила. Таней я была.

— Я пошляк, знаю, но иногда только пошлость единая и требуется. Может, вам бы стоило, Татьяна Сергеевна, найти какую-то тихую спокойную работу и на всё наплевать.

— Работу, да… Нет, мне это — трудно.

— Да почему же? Я понимаю, но — может случиться, хотя бы иллюзия выносимого существования. Подыскать такую примитивную, мирную службу.

— Службу? Ладно, я вам отвечу! — Она, словно решившись, даже привскочила, сказала возмущённо, с клокочущим бешенством: — Говорите, службу. Кому? Этому государству, этому строю? Этому бандитизму? Они забрали у меня всё. Садистски оставили выть, поленившись убить сразу на месте, И я при этом буду им служить? Да вы понимаете ли, что тогда это — предел, ниже которого нет? Дно! Я вне их законов, прячусь, бегу, сдохну скоро, но я знаю: живу независимо от них. Считаю, что служить этому обществу — хуже проституции. Предпочитаю древнейшую профессию. Чтобы вы окончательно поняли, уточню: ни с какими директорами-академиками, агитобезьянами Терешковыми, культминистрами Фурцевыми я бы даже под угрозой казни не поменялась судьбой. Да в распоследней же крохе — оставить бы себе миллиграмм моего, неподвластного.