Читать «Небываемое бывает» онлайн - страница 162

Карем Багирович Раш

Потому и стали возможны Кагул, Рымник и Нови, что Александр Васильевич не был профессионален, не был чисто военным спецом, в этом и тайна его народности. Уж коли Григорополисское ОПТУ перевооружать в Болотовское училище, то я первым делом начал бы с музея Суворова. Разве вы не почувствовали внутреннюю его духовную связь с Катоном Старшим? Только дипломированные эстеты думают, что Суворов в Питере стоит на пьедестале в римских доспехах. Это стилизация под Рим. Между русской богатырской заставой и Римом куда более глубокая связь, идущая от земледельческого уклада и усадебной культуры. В средние века говорили: «Тот, кто утром пашет землю, после обеда участвует в турнире».

В языке Суворова, в его лексике и ритме слышна лыскииская речь и его склонность к ясности и сути. Не могу удержаться и не привести еще одно письмо Суворова, которое, по мне, не уступает любой странице русской прозы.

Вот его письмо управляющему М. И. Поречневу за август 1785 года.

«Не упусти время в ундольском саду вместо подсохших березок насадить осенью новые, а коли можно, то и елками, а подле частокола метельником, чтобы оный со временем гуще разросся, был красив и пустых мест в нем бы не было. Також аллеи и дороги с куртинами липняком и кленником дополнить и украсить. К Ундолке-речке против ворот пришпектом по приличеству мест березками, липками, коли ж можно, и елкою, а подле самой речки чаще ветлинником обсадить...

Птичью горницу оставить по-прежнему. Рощу в ней с Покрова или в свое время учредить на разных птиц. Больше прошлогоднего наловить; особливо как большой недостаток был в щеглятах. И на покупных птиц я не жалею рублика-другого во Владимире и Москве, Но на это нечего надеяться, лучше уж свои. Роща чтоб так чиста была, чтоб нам

можно было бы в ней и зимою кушать. Корыта для птичьих семян в ней должны быть приличны, неказисты, да и плошки надобно получше. В полдюжины кадок должно поставить с лучшей землею. Посадить сюда березок, елок, сосенок, и которые из них отойдут и будут к весне расти — чего ради их хранить и поливать.

Ведай, что у меня денег нет; а долг есть, и год целый я тратился на церкви. Чем меньше мы издержим по Ундоле, чем больше по уплате долга, останется нам денег на тамошние ризы к Божией церкви. Вот тебе, Поречнев, вся загадка, и можешь это объявить священникам. Смотри строго за благонравием, чтобы шалости все вывелись, чтобы ничто худое пред тобою затаено не было, как пущему на месте вместо меня, и по этому преимуществу можешь ты виноватого наказывать. Проси священников, — чтобы и они тебе помогали. Им сделать рясы приличные, как у московских городских священников...»