Читать «Небываемое бывает» онлайн - страница 146

Ребята в колхозе всюду. Убрал, скажем, колхоз 65 тонн яблок — из них 61 тонна сорвана руками детей. Это не мало, согласитесь.

Правление выделило ребятам целый корпус на нетелинном, разумеется, «комплексе». Обещаю впредь избегать и не употреблять этот жаргонный термин. На этой ферме три тысячи голов молодняка. Девочки управляются. В другой раз дали девочкам отсталую группу коров. Школьницы увеличили надой на этих буренках на пятьдесят процентов и выиграли соревнование на ферме у взрослых доярок. Может, и я убедил уже вас, что родина ученических бригад умеет трудиться.

Да и сколько можно о труде говорить?

Те, что создавали вокруг труда ореол героизма, должно быть, обладали врожденной неприязнью ко всяческому ТРУДУ. У них и жатвы в газетах стали битвами. Так много говорить о труде, согласитесь, даже подозрительно и может только отпугнуть от него и сделать из радости поденщину.

Гостиница, в которой я единственный посетитель, на самом деле двухэтажная вилла на берегу Кубани. Ковры, зеркала, крахмальное белье, сервизы — все это было приготовлено не для меня. Эта опрятная усадьба выстроена была, быть может, еще Лыскиным. В ней чувствуется государственный размах. Колхоз, видимо, ждал однажды высоких гостей и хотел встретить их, как подобает доброму хозяину.

Попались мне строки из выступления секретаря крайкома А. Коробейникова об ученических бригадах.

В ученических бригадах зародились интересные традиции, несущие в себе высокий политический и нравственный потенциал: праздники весны, первой борозды, посадки леса, урожая, трудовой славы, торжественные посвящения в хлеборобы и др.

Прекрасно, что эти традиции заложены юностью.

А что до посадок леса, они должны были бы приобрести общенациональный характер.

Человек, чей портрет я мечтал увидеть на стане бригады, — Дмитрий Иванович Менделеев в своем «Познании России», которое есть завещание потомкам и адресовано, можно сказать, прямо григорополисцам и каждому из нас, сказал:

«Я думаю, что работа в этом направлении настолько важна для будущего России, что считаю ее однозначной с защитой государства, а потому полагаю, что было бы возможно принять особые сильные меры для этой цели и даже освобождать семьи, засадившие известное число деревьев в степях юга России, от обязательной военной повинности и давать им иные льготы как земские, так и общегосударственного свойства».

К традициям, зародившимся в ученических бригадах, о которых упоминал выше секретарь обкома, необходимо добавить главную, без которой нет земледельческого мировоззрения, нет корней и достоинства и без которой, сколько ни пичкай полевой стан магами, гитарами и наглядной агитацией, он, по сути, не оправдает названия «культстан», так как лишен «культа». Полевой стан должен стать не культстаном с дежурным красным уголком, а станом-усадьбой. И жемчужиной стана-усадьбы должна быть библиотека, золотое ядро которой составят лучшие отечественные книги, созидающие земледельческое, патриотическое мировоззрение. Именно к этим книгам относятся менделеевские «К познанию России» и «Заветные мысли». Их немедленно следует издать в «Просвещении» для школьных библиотек. Они стали бы украшением и всех городских школ. Такие книги просятся в золотое тиснение, хорошую бумагу без крохоборских полей. Как ни странно, когда мы были бедны в тридцатых годах, у нас хватало мудрости именно так издавать книги. Я бы начал с книги самого великого русского агронома, бывшего боевого офицера, которую он сам оставил нам под названием «Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков». Эта книга не уступает лучшим страницам русской прозы. Непонятно, почему спекулянты могут драть по тысяче рублей с дореволюционного издания, а мы не можем повторить издание хотя бы 1931 года.