Читать «Небываемое бывает» онлайн - страница 139

Не могу себе представить поэта более современного, более злободневного и поучительного, чем Вергилий. Не в психоанализе, выходит, не в сюжете и рефлексии, не в критике вечность, а в теме:

Лишь бы и впредь любить мне поля, где льются потоки, Да и прожить бы всю жизнь по-сельски, не зная о славе.

Потому в этом очерке, если попадутся впредь стихотворные строки без указания имени автора, это значит— они принадлежат Вергилию. Тем самым он по заслугам будет нашим нынче современником и собеседником. Здесь речь о породе, просторе и племени и детях. Вергилий, говорят, более других сельских работ любил пчеловодство, «что до коней, то подбор и у них производится так же». Он знал все о родной земле, «как урожай счастливый собрать, под какою звездою землю пахать». Он с любовью смотрел, как дымятся сельские кровли, покрытые дерном, как лег брошенный в борозду крупный ячмень. Вергилий любил землю и знал, что Рим необорим до тех пор, пока крепок в стране слой мелких землевладельцев, откуда Рим черпал свои победоносные легионы. Он знал, что нет солдат лучше, терпеливее и отважнее, чем из деревни. И в этом его убеждения совпали с помыслами божественного Августина. Спасти от оскудения и запустения сёла— это значит спасти державу. И поэт взял лиру, чтобы привлечь к деревне внимание образованных сограждан.

Уж в отдаленье — смотри — задымились сельские кровли, И уж длиннее от гор вечерние тянутся тени.

Вергилий был не одинок в своем убеждении о спасительности земледелия. Он опирался на великую традицию.

Еще за два столетия до него другой римский «деревенщик», с детства знакомый с плугом, в восемнадцать лет израненный в сражениях с Ганнибалом, страстный боец на Форуме, глубокомысленный писатель, вождь легионов, рачительный хозяин, вошедший в историю абсолютной неподкупностью и бесстрашной ненавистью ко лжи, Марк Катон Старший, который оставил нам обстоятельный труд «Земледелие», а сотням поколений школьников запал в сознание знаменитой непримиримостью к финикийской торгово-ростовщической республике, ибо кончал все речи на Форуме страстный оратор словами: «Сверх того, я полагаю — Карфаген должен быть разрушен».

Да, это Марк Катон Старший. В труде «Земледелие» и на поле он распоряжался навозом так, будто отдавал приказы в виду наемных полков Карфагена:

— Старатель, охраняй козий, овечий, коровий и всякий прочий навоз... Очищай его и размельчай...

Далее он гремит, как будто требует от конницы охватить фланги противника:

— Навоз дели так: половинную долю вывози да ниву, где будешь сеять корма... четвертую долю положи под окопанные маслины... другую четверть сохрани для луга...

Как истинный аристократ, Катон запахи теплого хлева предпочитал любым ароматам города. Через две тысячи лет эта традиция дольше всех будет держаться в самом уединенном уголке Европы, на Британских островах, где самое знаменитое руководство для «настоящих мужчин», как уже говорилось выше, начинается со слов: «Джентльмен обыкновенно живет в деревне».