Читать «Говорящий с травами. Книга первая» онлайн - страница 2

Серко лежал перед будкой и зализывал здоровенную рваную рану на боку. Матвейка присел перед ним, положил руку на лоб. Серко со стоном выдохнул, растянулся на снегу. И мальчишка решил его спасать – побежал в дом, требовать от мамы хоть что-то сделать. Отец Матвейки, кряжистый длиннорукий мужик, услышав про волка, выскочил из дома и побежал туда, где уже собралось полдеревни. Растолкав зевак, он увидел здоровенного зверя. Ай да Серко! Волка он забрал и позже сшил Матвейке полушубок, теплый-претеплый.

А в тот день, зайдя во двор, отец принес из сарая дерюгу, постелил ее в будке. Потом промыл и зашил рану (Серко только скулил и скалил зубы, но терпел – понимал, что ему помогают). Матвейка все это время сидел рядом, гладил друга, трепал по загривку. Серко обнюхал его и молча уткнулся в Матвейкину грудь головой, помахивая самым кончиком хвоста, он обычно скупо выражал свои чувства. Отец на руках перенес обессилевшего пса в будку. Уже после они сварили для Серко бульон из сахарных косточек, запарили в бульоне кашу и накормили пса до отвала – заслужил…

Глава 1

Этой весной отец впервые взял его с собой в коренную тайгу, подновить зимовье после долгой снежной зимы. В телеге было навалено душистое теплое сено, поверх брошены пара тулупов, для мягкости. Быстро загрузили нехитрый припас и тронулись в путь. Отец правил понурой лошадкой, изредка похлопывая ее вожжами по круглым бокам. Телегу подбрасывало на ухабах, и Матвейке было сложно поначалу, боялся вылететь. Но потом приноровился. Погода стояла – благодать! Яркое апрельское солнышко ласково пригревало с ярко-синего небосвода, основная грязь уже подсохла, птичий гомон заглушал все другие звуки. А из тайги шел такой запах, что кружилась голова и хотелось громко кричать от счастья. Пахло весной, хвоей и травой, подснежниками и почему-то медом.

Серко бежал рядом с телегой, внюхиваясь в воздух и временами забегая то справа, то слева от телеги и иногда поглядывая на Матвейку: как там его друг?

Отец молчал и курил самокрутку с ядреным самосадом. Он вообще был неразговорчивым и вниманием Матвейку не баловал – так только, вожжами поучить.

Матвейка привык и не ждал от отца внимания и ласки. Поэтому вздрогнул от неожиданности, когда отец, гулко прокашлявшись, сказал вдруг: