Читать «Говорящий с травами. Книга первая» онлайн - страница 14

И Матвей, придя домой, подступился с вопросами к маме. В их деревне всегда женщины занимались заготовкой трав на зиму. Вся деревня выходила в лес или в поле и заготавливала разные былинки. Матвей никогда не мог понять – зачем всем вместе ходить?..

– Мам, а какие вообще травы собирать можно? – спросил он у устало сидящей у печи мамы.

Она лишь улыбнулась, поглядела на него внимательно и сказала:

– Так ведь смотря для чего, сынок.

– Ну… для чая, например?

– Для чая много разных трав можно собирать. Да всему свое время. Каждая травинка в свою пору силу набирает. Вот тогда ее и брать надо.

– А-а-а-а. Так это поэтому всей деревней за травой ходят, да? Когда она самая сильная, все ее и берут. А кто определяет, что трава уже стала сильной? Как это узнать?

– Это чувствовать надо… да и примет же много разных. Бабка Авдотья траву слушает и всегда угадывает. Верно, слышит она все же. Вот сейчас, например, самая пора почек сосновых да березовых набирать…

– А зачем они? – Матвею стало любопытно.

– В почке вся сила дерева собирается. Вот сосны по пятьсот лет живут… значит, силы в них много. А еще сейчас можно «медвежьи ушки» собирать – очень они при разных хворях полезные…

– Мам, а кто они, ушки-то? – Матвей заулыбался, уж больно название смешное.

– Брусничник это, сынок. Не подмечал? Листочки у брусники маленькие, округлые, как медвежьи уши. Вот и прозвали.

Всю ночь Матвею снились медвежьи уши, торчавшие из зарослей брусники. Утром, наскоро умывшись и выпив парного молока, Матвей занимался привычным домашним делом – ходил за скотиной. Чистил стайку, в которой суматошно толклись розовые поросята, да в хлеву прибирал. Потом пробежался по несушкам, собрал яйца в плетеную корзину, отнес в сени. Затем сходил за водой на колодец, натаскал полные кадки. После полез на крышу – нужно было подправить конек. Да и вообще…

Сидя на крыше, Матвей ловил такие знакомые запахи деревни: парного молока и хлеба, навоза и крепкого самосада. От реки неслись ароматы тайги и буйного разнотравья. Матвей вдыхал все эти запахи полной грудью и как будто летел…

Внизу скрипнула калитка – приехал отец. Он задрал голову к небу и весело глядел на Матвея, приложив ладонь козырьком к глазам:

– Матвей, а ты чего это там сидишь? В тайгу не собираешься что ль?

Матвей принялся было говорить что-то про поправленный конек, но потом вдруг сообразил, что отец говорит про тайгу. Про тайгу! И кубарем скатился по лесенке вниз.

Отец тем временем уже отвязывал лошадь – нужно было запрягать. Сборы были недолгими: у отца всегда все загодя было готово, а Матвею и собирать особо нечего. Взяли припаса на несколько дней, соли, муки, пшеницы, масла бутыль да с чердака сняли мешок ароматного ядреного самосада.

Но главный груз в телеге – ульи. Они стояли тесными рядками, распространяя вокруг густой медвяный запах. Еще в конце марта они с отцом откидали снег с зимовальной ямы – омшаника, где пчелы провели всю зиму, прокопали водоотводы, прочистили продухи… А когда потеплело, траншею открыли – убрали солому, сняли доски и дали доступ солнцу. Как радовались пчелы первому теплу! Теперь пришло время везти ульи на пасеку. Пасека их стояла на краю большой елани [*], за рекой. За спиной – разнолесье, богатое травами и цветами, чуть дальше – лесное озерцо с черной водой. Мед всегда получался ароматным, тягучим. За ним приезжали даже из соседних деревень, хотя пасек вокруг много…