Читать «Говорящий с травами. Книга первая» онлайн - страница 121

Матвей вспомнил, что удивлялся такой несуразности в выборе одежды – понятно теперь.

А Любава, словно спеша выговориться, продолжала захлебываясь:

– Я шла сначала вдоль дороги, а потом подумала, что могут за мной гнаться, и ушла в поле… И вот сюда вышла. Пошла через реку и… под снегом полыньи не видно.

Матвей хотел было сказать, что отлично видно полыньи и под снегом, но передумал – Любава сидела перед ним, измученная и напуганная. Зачем ей еще и по больному?

Он поднялся и сказал:

– Пошли, Любава, отведу тебя в деревню. Там напоим, накормим и угол дадим. Охолонешь немного и решишь, куда дальше. Ты ведь в Уймон теперь?

Она подняла на него испуганные глаза:

– Нет-нет, в деревню я не пойду! А вдруг эти придут?

Матвей ощерился недобро:

– А и хорошо бы, чтоб пришли. Ты их если увидишь, сразу мне скажи…

И такой мрачной злобой повеяло от его слов, что Любава вздрогнула, да и сам Матвей удивился, ощутив в себе новое. От злости у него начало пульсировать в висках и покалывать кончики пальцев.

Одежда тем временем уже подсохла, и Любава быстро переоделась, прячась за тулупом. До деревни добрались быстро. Матвей связал обе лыжи вместе, усадил на них девушку, привязал вожжи к ошейнику и Серко и свистнул. Серко привычно рванул с места, и девушка ойкнула, ухватившись за вожжи…

Матвей шагнул в дом, а следом за ним робко вошла и Любава. Встала у порога, нерешительно поздоровалась:

– Здоровья вам, милые люди.

Матвей отметил про себя это удивительно обращение, повторил, будто пробуя на вкус: «Милые люди… хм». Мама вскинулась удивленно, потом шагнула навстречу:

– Проходи, дитятко, садись вот тут…

При слове «дитятко» Любава снова тихо заплакала, и мама захлопотала вокруг.

Глянула мельком на Матвея, но ничего спрашивать не стала – привел в дом, значит надо так.

Отец зашел в дом со двора, хлопнул сына по плечу, вышел на крылечко. Матвей следом. Рассказал историю Любавы и то, как вытащил ее из полыньи. Отец усмехнулся:

– А и хороша девка, сын. Крестница она тебе теперь.

Матвей кивнул согласно – исстари так повелось. Спас человека – значит, подарил ему новую жизнь, стал кем-то вроде крестного.

А в доме тем временем кипели нешуточные страсти, хотя внешне это почти не проявлялось. Любава, найдя в Матвеевой маме внимательную и сопереживающую душу, делилась с ней сокровенным. А та кивала, вздыхала, промокала глаза краем рушника и гневалась. Матвей с отцом зашли было в дом, но мама так на них глянула, что они дружно попятились и вышли на двор. Отец отправился топить баньку – девчонку стоило хорошенько напарить. Шутка ли – в полынье накупалась…

Не дело, конечно, так наскоро баню топить. Ей бы настояться, набрать жара, но не до того сейчас, девчонку в тепле дома колотила крупная дрожь, и даже горячее молоко (болящим и в пост можно) с медом не согревало.