Читать «Скрамасакс» онлайн - страница 142
Роман Вячеславович Тюрин
Первый — житейские. Наиболее яркое влияние их на силу можно зреть в заговорах, приворотах, проклятиях, благословлениях. Речь при перечисленном, ничего извне не принося, воздействует лишь на внутреннюю энергию человека, будь то влияние на силу, с целью направить её поток к больному органу, будь то действие на неё же с помыслом наслать проклятье — без разницы. Важны при этом не столько слова, сколько — тембр, выговор и посыл говорящего. Желание и настрой тут основное.
Второй вид — тьма, повторюсь, не буду о нём говорить.
Третий — молитва. Она воздействует как на внутреннюю энергию человека, так и приносит её извне. Влияние этих слов возможно только с согласия. Если в заговорах и приворотах, при определённых условиях, присутствия объекта манипуляций не требуется, достаточно иметь вещь ему принадлежащую, то молитва, не принимаемая душой, остаётся мёртвой — не действует. Славословия сии, прошли испытания временем и тысячи поколений познали их силу.
Запомни: дабы достичь успеха в любой из перечисленных мной категорий — необходимо перевести желание в жажду…
Однако всё это в сравнении с истинным Словом лишь тлен, даже молитва. Логос имя Ему. Творец Им создал весь видимый и невидимый мир. Оно, тому полторы тысячи лет, воплотясь в человеке, показало нам путь. Это Слово перенесло твоё сознание в рай, именно Им, Прохор раскрыл планы
Серафим замолчал, а я, подняв руки, обречённо вздохнул:
— Довольно, для меня пока предостаточно, давай продолжим попозже, пищи для размышлений — порядочно, буду осмысливать.
Глава 3. Нападение
Наше путешествие продолжалось пять дней, шли мы на лыжах. Хорошо, что нашлись запасные, а то даже не знаю, как бы справился со снежным покровом — палки временами проваливались в рыхлую целину весьма глубоко. А вот по замёрзшему руслу реки присутствовал наст, причём, достаточно твёрдый, я попробовал идти коньком и, невзирая на допотопные лыжи, получилось неплохо, как говориться — мастерство не пропьёшь, хоть попытки бывали. На такой мой фортель Серафим восхищённо прицокнув, покачал головой да безнадёжно отстал. Я моментально вспотел, а когда его ждал — подзамёрз и решил — выпендриваться больше не стоит.
Спустя двое суток мы достигли места нападения Сирина, поскольку, тогда я любовался природой и хорошо запомнил прибрежные скалы, то в этом уверен был абсолютно. Далековато меня отнесло — правда, в данных условиях скорость лыжного хода составляла не больше трёх километров в час, но всё же. Затем мы довольно долго шли по Чусовой и, наконец-то добравшись до устья Усьвы, повернули на север.
Так в полдень пятого дня на противоположном берегу застывшей реки я увидел человеческий силуэт и сразу узнал в нём Анику. Пацан вероятно охотился.
Заметив его, я громко крикнул:
— Аника, ты ли это?
Тот встал как вкопанный, а признав, припустил сломя голову. Уже почти добежав он, запутавшись в лыжах, их потерял, махнул на это рукой, преодолел пяток оставшихся метров и чуть меня не повалив, радостно прыгнул на шею, крепко обнял, да захлюпал:
