Читать «Кто прав? Беглец» онлайн - страница 307
Федор Тютчев
Галяновского револьвера, которыми снабжены вахмистры
Пограничной Стражи. Сопоставляя это с отсутствием в
144
револьвере Терлецкого одного патрона, легко можно было предположить, что пуля, сразившая Каро, была пущена
Терлецким; но когда при каких условиях и где, оставалось для всех неразгаданной тайной.
Вообще все это дело представлялось в высшей степени загадочным и неясным. Немало интересовал всех вопрос, зачем понадобилось Муртузу уезжать тайно в Россию, когда он мог сделать это вполне легально, через таможню, днем, на глазах у всех. Толкам и пересудам не было конца.
Делались предположения одно другого нелепее, и только два человека были недалеки от истины – это Ольга и ее муж
Рожновский.
Осип Петрович тогда же, как только до него дошло известие об Урюк-Дагской истории, сказал жене:
– Знаешь, Оля, я уверен, что Муртуз приезжал сегодня на свидание с Лидией; только, разумеется, об этом надо крепко молчать. Потом, когда вся эта история кончится, постарайся вразумить ее, объясни ей, что ведь тут не Москва: она себе антропологические наблюдения делает, а из-за этого людей убивают. Разве же это можно?
Ольга Оскаровна еще более мужа была потрясена всем этим происшествием, но, видя Лидию и без того чрезвычайно расстроенной, не решалась заговорить с ней, откладывая объяснение до более благоприятного времени.
Впрочем, хотя Рожновские, и муж и жена, таили упорное молчание, Лидия по их лицам ясно видела, что им прекрасно все известно; в глазах их она читала себе осуждение и искренно мучилась этим.
Стоя в толпе в нескольких шагах от глубокой ямы, подле которой черным безобразным пятном выделялся неуклюжий гроб, из которого строго выглядывало заострившееся, покрытое пятнами от начавшегося разложения лицо Терлецкого и белели на обшлагах мундира сложенные на груди руки, Лидия чувствовала себя как бы участницей этого ужасного убийства.
– Слыхали? – раздался подле нее голос доктора, говорившего Рожновскому. – Жена его с ума сошла. От испуга молоко в голову ударилось.. Теперь помирает у меня в лазарете, думаю, больше двух дней не выдержит!
– А ребенок?
– Что ребенок? Да разве вы ничего не знаете? Не слыхали разве?
