Читать «Браво» онлайн - страница 11

Ни вестибюль, ни вход, ни остальные внешние детали этого здания не могли сравниться с богатством и роскошью дворца на Большом канале. Тем не менее можно было с уверенностью сказать, что оно принадлежит знатному лицу.

– Ты поступил бы мудро, Джино, если бы попытал завтра счастья на новой гондоле, – сказал хозяин, поднимаясь по массивной каменной лестнице, и показал на красивую новую лодку, которая лежала в углу большого вестибюля; во дворах домов, выстроенных на более твердой основе, чем вода, так обычно стоят экипажи и кареты. –

Тот, кто жаждет снискать покровительство Юпитера, должен прокладывать себе дорогу к счастью собственным трудом, ты это и сам хорошо знаешь, мой друг.

Джино просиял и долго рассыпался в благодарностях.

Они поднялись на второй этаж и углубились в анфиладу мрачных комнат, а гондольер все еще благодарил своего хозяина.

– Имея твердую руку и быструю гондолу, ты можешь надеяться на успех не меньше других, Джино, – сказал дон

Камилло, закрывая за слугой дверь своего кабинета. – А

теперь я попрошу тебя доказать мне свое усердие несколько иным образом. Знаешь ты в лицо человека, по имени Якопо Фронтони?

– Ваша светлость! – вскричал гондольер, у которого от испуга перехватило дыхание.

– Я тебя спрашиваю, знаешь ли ты в лицо человека, которого зовут Фронтони!

– В лицо, синьор?

– Как же иначе можно узнать человека?

– Человека, синьор дон Камилло?

– Ты что, насмехаешься над своим хозяином?! Я

спрашиваю тебя, знаком ли ты с неким Якопо Фронтони, жителем Венеции?

– Да, ваша светлость.

– Того, о ком я говорю, долго преследовали семейные неурядицы, отец его до сих пор находится в ссылке на побережье Далмации или еще где-то.

– Да, ваша светлость.

– Здесь многие носят фамилию «Фронтони», и важно не ошибиться. Якопо из этой семьи – молодой человек лет двадцати пяти, крепкого телосложения и меланхоличного вида, темперамента менее живого, чем хотелось бы в его годы.

– Да, ваша светлость.

– У него мало друзей, и он, пожалуй, больше известен своей молчаливостью и рвением, с каким он выполняет свои обязанности, чем обычным легкомыслием и леностью людей его сословия. Словом, тот Якопо Фронтони, что живет где-то у Арсенала.

– Мой бог! Синьор герцог, этот человек так же хорошо известен нам, гондольерам, как мост Риальто! Ваша светлость может не утруждать себя, описывая его наружность.

Дон Камилло рылся в своем секретере, перебирая какие-то бумаги. Он с удивлением взглянул на гондольера, решившегося острить в разговоре с хозяином, и вновь опустил глаза.

– Ты его знаешь, и этого довольно.

– Да, ваша светлость. Но что вам будет угодно от этого проклятого Якопо?

Герцог святой Агаты, казалось, о чем-то раздумывал.

Он сложил бумаги на место и закрыл секретер.

– Джино, – сказал он доверительно и дружелюбно, – ты родился в моих владениях и, хотя давно уже плаваешь гондольером в Венеции, всю свою жизнь служишь мне.

– Да, ваша светлость.

– Я желаю, чтобы ты окончил свою жизнь там, где начал ее. До сих пор я вполне доверял тебе и не ошибусь, сказав, что ты ни разу не обманул моего доверия, хотя тебе и приходилось порой быть невольным свидетелем некоторых опрометчивых поступков моей юности, которые могли бы доставить мне много неприятностей, если бы ты не держал язык за зубами.