Читать «На секретной службе Его Величества. История Сыскной полиции» онлайн - страница 9

Следом за извозчиком Ивановым близ Скотопригонного двора был найден труп также удушенного и ограбленного извозчика.

Как сейчас помню нарастание паники среди жителей столицы, а особенно среди извозчиков.

Нас же угнетало чувство бессилия.

Я был тогда еще маленьким человеком, а именно помощником надзирателя при Нарвской части, и у нас в части во время присутствия только и было разговоров, что об этих таинственных происшествиях.

Пристав следственных дел, некий Прач, толстый, краснолицый, с рыжими усами, самоуверенно говорил:

— Небось откроем! У меня есть такие люди, которые ищут, и сам я гляжу в оба!

Но он больше глядел в оба кармана мирных жителей своей части.

Другое дело Келчевский.

Он был стряпчим по полицейским делам той же Нарвской части и проявлял незаурядную энергию, особенно в ведении следствия. Совершивший преступление уже не мог открутиться от него, настолько он был ловок, умен и находчив. С ним мы подолгу беседовали о таинственных убийцах.

Как он, так и я не сомневались, что в ряде этих убийств принимает участие не один и не два человека, а целая шайка.

Одновременно с этими убийствами в Петербурге наводила немалый страх и шайка грабителей (это все в 1855 году), члены которой грабили неосторожных пешеходов в темных закоулках и на окраинах.

Келчевский думал, что убийцы и грабители — одна шайка, но я твердо был уверен в противном, и на эту тему мы с ним горячо и подолгу спорили.

А в городе паника все увеличивалась. Многие парни бросили извозный промысел, ни за какие деньги иного ваньку нельзя было договорить куда-нибудь на окраины вечером, и на ночь выезжали на работу только самые отчаянные из извозчиков.

Конец 1856 года и начало 1857-го можно было назвать буквально ужасными. За два месяца полиция подобрала одиннадцать тел, голых, замерзших, со страшными веревками на шее!

Это были все легковые извозчики или случайно запоздавшие пешеходы.

Из одиннадцати подобранных тел девять удалось оживить благодаря своевременной медицинской помощи, и рассказы этих оживленных, по-моему, страшнее всяких придуманных рождественских рассказов.

— Наняли меня, — рассказывал извозчик, — два каких-то не то мещанина, не то купца на Рижский прешпект, рядились за тридцать копеек, я и повез. Они песни поют. Только въехали мы этто с Седьмой роты на погорелые места, они вдруг и притихли. Я поглядел: они что-то шепчутся. Страх меня забрал. Вспомнил я про убийцев и замер. Кругом ни души, темень. Я и завернул было коня назад. А они: куда? Стой! Я по лошади. Вдруг — хлясть! Мне на шею петля, и назад меня тянут, а в спину коленом кто-то уперся. Тут я и подбывушился…

— А в лицо не помнишь их?

— Где ж? Рядили, а мне и невдогадь!..

— Возвращался от кума с сочельника, — рассказывал другой, — надо было мне свернуть с канавы в Тарасов переулок. Я этто свернул, а на меня двое. Сила у меня есть. Я стал отбиваться, только один кричит: накидывай! Тут я почувствовал, что у меня на шее петля, а там запрокинули меня, и я обеспамятовал…