Читать «37 копеек» онлайн - страница 35

После небольшой суеты, пока пришедшие, кроме одной из тёток, оказавшейся заведующей Гороно, устраивались перед доской на внесённых из коридора (с собой что ли принесли?) стульях, заведующая, стоя у учительского стола, обратилась к классу.

— Дети! Все вы знаете, как наша страна заботится о молодом поколении. Партия и правительство не жалеют сил и средств, чтобы дать вам образование, чтобы воспитать из вас настоящих советских людей, для которых в будущем открыты все пути. Ваша задача — учиться самим и помогать своим товарищам, тем, кто по разным причинам испытывает временные трудности…

Я слушал и ничего не мог понять. Что это, зачем, почему?

А тем временем от доски неслось.

— К сожалению, один из ваших одноклассников, попавших под дурное влияние, совершил антиобщественный поступок, стоивший жизни двоим…

Вот оно! Я сжался в предчувствии слов — А теперь Серёжа Шумов пусть расскажет, зачем он это сделал!

— Коля Никитин, пришедший в ваш класс в прошлом году, вместе с ещё одним мальчиком тайком пробрался несколько дней назад в столовую интерната, где, как вы знаете, он живёт после трагической гибели (чего-чего?) его родителей, и совершил кражу.

— Он взял несколько банок консервов, среди которых случайно оказались испорченные, и угостил ими других воспитанников. Из-за необдуманного поступка Коли пострадал не только он сам, но и ещё двенадцать детей, двоих из которых, к сожалению, спасти не удалось.

— Жизнь самого Коли и остальных сейчас вне опасности, завтра вы уже сможете его посетить, чтобы продемонстрировать своё чувство товарищества и поддержать и его, и остальных пострадавших.

— А сейчас врач нашей городской больницы, Нина Павловна, расскажет, чем могут быть опасны консервы, и какие меры нужно соблюдать, чтобы избежать подобного.

Женщина в белом халате встала и начала объяснять, что такое ботулизм, как по внешним признакам отличить банку с опасным содержимым, что делать, если всё же почувствовали симптомы, и какие именно, но я её уже не слушал.

В голове билась одна мысль — я теперь знаю, что чувствует приговорённый к повешенью, когда приговор уже зачитан, петля одета на шею, и остаётся только выбить скамейку из-под ног. И вдруг вместо этого — помилование, да ещё и с извинениями за доставленные неудобства, и с компенсацией, и с уверениями в совершеннейшем почтении, и прочее, и прочее.

Уроков в тот день больше не было. Наш класс отпустили домой, после того, как выступил участковый и вторая дама, оказавшаяся сотрудницей детской комнаты милиции. Оба рассказывали о том, как нехорошо поступил Коля, совершив, как выразился участковый, "противоправный поступок", как легко можно "покатиться по наклонной" — это уже добавила сотрудница ДКМ, и оба хотя и немного, но пожурили нас за то, что не оказывали на нашего товарища положительного влияния.

Директор школы была гораздо более категоричной — она заверила всех, что мы всё поняли и осознали, и, как будущие пионеры, дружно подставим плечо оступившемуся товарищу, приложим все усилия и предпримем все меры. Ага… Пиджак только наденем, и сразу же… как один.