Читать «37 копеек» онлайн - страница 14

Вот, кстати, и первые плюшки. Посмотрим, как пойдёт дальше.

А к кострищу притащили несколько брёвен, так что теперь слушатели сидели в своеобразном амфитеатре, полукругом, чтобы всем желающим было не только слышно, но и видно. Рассказчика.

Что интересно, по меньшей мере четверть составляли взрослые, в основном те же городские рыбаки, но приходили и наши, деревенские.

Все игры и развлечения были стремительно заброшены, и все играли только в дозорных.

— Всем выйти из тени! Артефакты отключить! Работает ночной дозор!

Это я уже добавил от себя, по аналогии с Работает ОМОН!

Когда в дождливые дни по понятным причинам собираться не удавалось, самые близкие друзья приходили ко мне домой, и интересовались:

— А что было дальше? Ну расскажи.

На что я неизменно отвечал:

— Не знаю. Надо сходить к Быку.

И все понимающе переглядывались и кивали друг другу.

Мои дневные визиты в Быку стали своего рода ритуалом, достопримечательностью. Каждый раз, когда в сопровождении целой толпы поклонников, я залезал на камень, все терпеливо ждали, не произнося ни слова.

И только потом нетерпеливо спрашивали:

— Ну что, продолжение сегодня будет?

— Будет, знаю, что было дальше.

И предвкушение на лицах…

Кстати, процесс добычи и продажи раков я оптимизировал.

Первым делом поднял цены — или три копейки штука, или полтора рубля ведро.

Внутренне хихикал, вспоминая:

— Я вчера видел раков по пять рублей. Но больших… то есть те были вчера по пять и очень большие, а эти и маленькие, и сегодня, и по три.

А нефиг демпингом заниматься!

Остальные компании, промышлявшие тем же, влились в нашу, ставшую самой многочисленной и авторитетной, так что любители полакомиться нежным мясом выбора не имели.

Поворчали, конечно, но платили — а у нас появились дополнительные доходы, так что тир, халва, ириски, "подушечки" и "Буратино" стали доступными для всех.

А вы говорите, рынок…

Кличка моя, кстати, изменилась.

Теперь все и за глаза, и в глаза называли меня Сказочник. Иногда — Меченый Сказочник.

И авторитет мой поднялся на запредельную высоту — я стал даже кем-то вроде арбитра, к которому обращались за разрешением самых сложных вопросов, естественно, в нашей среде.

Появилось даже что-то вроде мема, или последнего довода — а давайте спросим у Сказочника!

И никто никогда не выражал недовольства решением — это же сам Сказочник сказал!

Единственным человеком, кому всё происходящее активно (и это ещё мягко сказано) не нравилось, была моя мать.

Несколько раз она пыталась поговорить со мной, но так и не решилась. Уж не знаю, хотя и догадываюсь, что она думала, но запирать дома не стала. Более того, пару раз даже пришла на берег, послушать меня.

Молча сидела, и уходила, не сказав ни слова.

Понятно, что ей было несладко — что с сыном происходит? — но ни успокоить её, ни объяснить хоть что-нибудь я не мог.

Да и как это сделать — мама, я вернулся из XXI века? Попробуйте, а я на вас полюбуюсь.